Владимир Михайлов - Тоталитарное государство и его социокультурная политика в области физической культуры. Монография

А. В. Кашанский 24 24 См. Кашанский А. В. Россия 2015—2044. Путь к Белому царству. – М.: АСТ, 2006. – 174с. разработал оригинальную теорию цветодинамики человеческого сознания. Он выделил 12 основных типов человеческого сознания, которые неосознаваемо детерминируют различное восприятие мира и поведение разных групп людей. Эти типы сознания ориентированы, в том числе и на формирование разных форм политической власти и моделей управления. Три из них ориентируют людей на формирование тоталитарных диктаторских систем. Активность разных типов сознания циклически меняется в ходе исторического процесса, преобладают то одни, то другие типы сознания. Однако возможно и искусственное регулирование активности разных типов сознания. Они меняются посредством переселения народов из одних регионов в другие, генетического смешения носителей разного типа сознания, угнетения или поддержки одних типов сознания другими и прочих факторов. Важно то, что заталкивание любого общества в один из тоталитарных типов сознания и бытия происходит посредством его всестороннего сжатия, то есть снижения комплексного уровня свободы и благосостояния людей. Одним из ключевых способов такого заталкивания в тоталитаризм является война . Поэтому войны, особенно продолжительные и крупные можно рассматривать не как межгосударственные конфликты, а как войны элит воющих государств против своих собственных народов, с целью их системного сжатия, ради сохранения и расширения своей власти. Внешняя война в таком ракурсе видится как «операция прикрытия» внутренней войны элит против народа. А. В. Кашанский полагал, что если бы Гитлер не развязал войну, немцы сами свергли бы его в 1940 г. и только сильнейшее сжатие немецкого общества войной позволило ему ценой огромных жертв народа продержаться у власти ещё 5 дополнительных лет. Конечно, это весьма актуально для современной России, где все огрехи управления страной в последние годы стали списывать на происки Запада, его агентов и прочих исламских террористов. Критиковать, за что бы ни было, правительство теперь не патриотично и не модно, такая критика якобы лишь льет воду на зарубежные мельницы врагов России и внутренних русофобов, а коли ты патриот, так поддерживай всё: разгром образования и науки, распилы бюджетных денег, неэффективную политику, все ограничения прав и свобод граждан и т. п. На деле же подмена поиска истины патриотизмом – это не путь к победе, а путь в безумие и пропасть. Но у нас есть выбор – зная цветодинамику сознания, мы можем предпринимать сознательные действия для воспрепятствования заталкиванию себя в тоталитарное мировоззрение. «Белое царство» Кашанского по цвету сознания ближе к буддизму, а не к черно-красно-коричневому тоталитаризму.

А. А. Игнатьев обратил внимание на тоталитарный потенциал современной журналистики. «Мы» Евгения Замятина, «1984» Джорджа Оруэлла, итоговые произведения Стругацких или фантасмагории В. Пелевина вовсе не являются «fantasy» в буквальном смысле этого слова, тем более сатирой на коммунистический, националистический, клерикальный или другой «классический» тоталитарный режим, напротив – это достаточно адекватная реконструкция общества, о котором мечтают журналисты: так называемая «privacy» здесь будет ликвидирована вообще, тогда как «публичная сфера» с ее специфическими корпоративными «заморочками» становится эксклюзивным политическим институтом. В таком обществе, полагаю, будут конституированы – по аналогии с незаконными забастовками – недействительные захваты заложников…» 25 25 Игнатьев А. А. Хроноскоп или Топография социального признания. – М.: Три квадрата, 2008. – С.122—123. , то есть захваты, не освещенные журналистами. А. А. Игнатьев справедливо замечает, что в условиях тоталитаризма полицейские репрессии выполняют сугубо вспомогательные функции «и, по большей части, остаются виртуальными, т.е. достаточно часто редуцированы к самодостаточным „реалити-шоу“, сенсациям и новостям» 26 26 Там же, С.123. . Соответственно, «работники идеологического фронта» имеют там более высокий корпоративный статус, чем сотрудники спецслужб, а Сталин, Гитлер, Муссолини начинали свою деятельность как журналисты. Эти ценные наблюдения вполне вписываются в авторскую модель тоталитаризма с её обязательной идеократией и опорой на техногенные (в.т.ч. радио, телевидение) средства контроля масс.

Журналисты фактически выполняют, и не только в тоталитарной системе, важнейшие функции «полиции мысли» манипулируя сознанием и как следствие, поведением масс. Символична в этой связи роль Й. Геббельса в подавлении антигитлеровского восстания в Берлине 20.07. 1944 г., как и его самоубийство (или убийство) в берлинском бункере, символизировавшее послевоенный запрет открытой нацистской пропаганды. Узурпируя для себя функции самозваных экспертов, журналисты превращаются в разновидность современной опричнины, обладающей привилегией творить суд и расправу (хотя бы и по чьему-либо заказу). То, что расправа виртуальна – сути дела не меняет, ибо в «обществе спектакля» для масс существует лишь то, что показали по ТВ. В этом смысле телеэкран, как и предсказывал Оруэлл, выполняет функции электронного полицейского, во власть которого ежедневно отдаются «неразумные от народа» , который ежедневно осуществляет символическую «порку» их сознания, наказывая его очередной порцией манипулятивной лжи. Вероятно, массы испытывают мазохистское удовольствие от «трепанаций» их сознания лживой пропагандой и информационным мусором…