Генрико Харатишвили - Афганистан, Англия и Россия в конце XIX в. - проблемы политических и культурных контактов по «Сирадж ат-таварих»

«Наставления» включали 35 параграфов, и под каждым из них стояла подпись эмира, утверждавшая его. В журнале приводился перевод лишь нескольких параграфов. Они снабжены комментариями [112] Новый журнал иностранной литературы, искусства и науки. 1901. Т. VIII, № 11. Ноябрь. С. 389–393. . В них эмир характеризовался как «опытный политик и дальновидный государь», хорошо понимающий положение Афганистана между Россией и Англией. Государь, которому «поневоле приходилось поддерживать добрые отношения с обоими путем тонкой и искусной дипломатии» [113] Там же. С. 421. .

Как представляется, эти «Наставления» не лишены интереса, и мы приводим их ниже с комментариями автора статьи.

«Если тебя будут спрашивать о постройке железных дорог и телеграфных линии в Афганистане, то отвечай: я не уполномочен говорить об этом предмете и вследствие этого не подготовился что-либо сообщить о нем». Согласно комментариям, эмир хорошо понимал, что при теперешнем способе ведения войны пути сообщения играют первенствующую роль.

«Если тебя спросят о состоянии торговли и промышленности в Афганистане, или станут говорить об их упадке там, то тебе следует сказать: прежде торговля в Афганистане находилась в руках иностранцев, а теперь она переходит к афганским купцам, и я надеюсь, что у купцов местного происхождения она будет развиваться все более и более успешно ». Согласно комментариям, в этих словах содержалась разумная экономическая программа эмира – программа покровительства национальному труду и его защиты от вмешательства иностранцев.

«Если тебя спросят, доволен ли в Афганистане народ своим правительством, то отвечай, что тебе не приходилось слышать о народном ропоте или недовольстве, а если, мол, вам об этом более известно, чем нам в Афганистане, то вам нечего было и задавать мне подобные вопросы ». Согласно комментариям, это был настойчивый отпор всякой попытке вмешательства во внутренние дела Афганистана.

В статье сообщалось также, что за границей особое впечатление произвели те параграфы инструкции афганского эмира, в которых говорилось о том, как молодой шахзада «должен был держать себя при дворах лондонском и петербургском». С королевой Викторией ему «надлежало вести себя без излишнего заискивания, воздавая ей почести не более, как и всякому иному государю, находившемуся в одном ранге с самим эмиром». Таким образом, по мнению автора статьи, эмир, по-видимому, не желал признавать королеву Викторию выше себя и «хотел относиться к ней как равный с равной».

В своих наставлениях эмир вместе с тем подчеркивал необходимость обычных приемов западной дипломатии: «Если тебя пригласят произвести смотр английскому войску, то после смотра не раздавай солдатам денег, а удовольствуйся лишь тем, что расхвали как можно более их дисциплину и умение держать себя в строю».

Относительно русского государя, как говорилось в статье, «эмир… преподал сыну более подробные наставления». Так, при свидании с государем, Насрулла-хан [114] В статье (на с. 422) Насрулла-хан именовался «наследником афганского престола», что не соответствовало действительности. должен был заявить: «… Афганские пограничные власти, входившие по обязанности службы в сношения с местными русскими властями, не нахвалятся ими и их общением… а потому мы <���…> очень довольны чиновниками русского императора и от души желаем Ему долгоденствий».

Кроме того, эмир поручил сыну сказать в Петербурге: «Если Россия не будет нападать на Афганистан, то и мы будем стараться жить с ней в мире». Согласно комментариям, здесь проявлялись и боязнь перед могущественным соседом, и желание задобрить его, и уважение к русскому имени, вполне естественные с тех пор, как русские стали твердой ногой в Средней Азии. Это-то не понравилось нашим заграничным друзьям – англичанам и немцам, – подытоживалось в статье.

В статье приводилось также наставление эмира и о том, как следует держать себя в обществе европейцев: «Когда ты будешь находиться в обществе мужчин, а особенно если тут будут дамы, то держи себя как можно серьезнее, на пол не плюй и носа пальцами не утирай. При мужчинах ты можешь курить; если же тут есть дамы, то сначала спроси у них на то позволение». Следовало «надеть перчатку лишь на левую руку, а правую – оставлять без перчатки».

В статье подчеркивалось, что подобное требование соблюдения установившихся европейских обычаев весьма характерно и «показывает, что влияние европейской культуры все более и более проникает в среду народов Средней Азии» [115] Абдуррахман-хан, прожив одиннадцать лет в Средней Азии в пределах России (1869–1879 гг.), сам не раз был приглашен на приемы туркестанским генерал-губернатором К. П. Кауфманом в Ташкент. Эмир хорошо знал установившиеся европейские обычаи и требовал от сына их выполнения. .