Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 03

Наконец, остаётся вопрос о национальных меньшинствах. Их права должны быть ограждены специально. Поэтому партия требует полного равноправия по школьным, религиозным и др. вопросам, отмены всяких ограничений для нацменьшинств.

Есть § 9, устанавливающий равноправие наций. Условия, необходимые для его проведения, могут наступить только при полной демократизации всего общества.

Мы должны ещё решить вопрос о том, как организовать пролетариат разных наций в одну общую партию. Один план — рабочие организуются по национальностям,— сколько наций, столько и партий. Этот план был отвергнут социал-демократией. Практика показала, что организация пролетариата данного государства по национальностям ведёт только к гибели идеи классовой солидарности. Все пролетарии всех наций данного государства организуются в один нераздельный пролетарский коллектив.

Итак, наша точка зрения на национальный вопрос сводится к следующим положениям:

а) признание за народами права на отделение;

б) для народов, остающихся в пределах данного государства,— областная автономия;

в) для национальных меньшинств — особые законы, гарантирующие им свободное развитие;

г) для пролетариев всех национальностей данного государства — единый нераздельный пролетарский коллектив, единая партия.

Обе резолюции в общем и целом сходятся. Пятаков списал с нашей резолюции все пункты, кроме одного пункта — “признание права на отделение”. Одно из двух: либо мы отрицаем за нациями право на отделение, и это надо сказать прямо, либо мы не отрицаем этого права. Сейчас имеется движение в Финляндии, направленное в сторону обеспечения национальной свободы, имеется также борьба с ним Временного правительства. Возникает вопрос, кого поддерживать. Либо мы за политику Временного правительства, за насильственное удержание Финляндии и доведение её прав до минимума, и тогда мы аннексионисты, ибо мы льём воду на мельницу Временного правительства, либо мы за независимость Финляндии. Тут нужно определенно высказаться за одно или за другое, ограничиваться только констатированием прав невозможно.

Имеется движение за независимость Ирландии. За кого мы, товарищи? Либо мы за Ирландию, либо мы за английский империализм. И я спрашиваю,— за те ли мы народы, которые борются против угнетения, или за те классы, которые их угнетают? Мы говорим: социал- демократия, поскольку она держит курс на социалистическую революцию, должна поддерживать революционное движение народов, направленное против империализма.

Либо мы считаем, что нам необходимо создать тыл для авангарда социалистической революции в лице народов, поднимающихся против национального угнетения,— и тогда мы прокладываем мост между Западом и Востоком,— и тогда мы действительно держим курс на мировую социалистическую революцию; либо мы этого не делаем,— и тогда мы оказываемся изолированными, тогда мы отказываемся от тактики использования в целях уничтожения империализма всяких революционных движений в недрах угнетённых национальностей.

Мы должны поддерживать всякое движение, направленное против империализма. Что скажут нам в противном случае финляндские рабочие? Пятаков и Дзержинский говорят нам, что всякое национальное движение есть движение реакционное. Это неверно, товарищи. Разве движение Ирландии против английского империализма не есть движение демократическое, наносящее удар империализму? И разве это движение мы не должны поддерживать?

Впервые напечатано в книге:

Петроградская общегородская

и Всероссийская конференции

РСДРП(б) в апреле 1917 г.

М.—Л., 1925

Результаты Московского совещания выясняются. По сообщению “Русских Ведомостей” (17 августа, вечерн.):

“Вчера состоялось заседание ЦК партии народной свободы. С докладом выступил Милюков, предложивший членам ЦК обменяться взглядами по вопросу о результатах Московского совещания. Ораторы единодушно высказывались в пользу принципа коалиционности. Большинство участников заседания сошлось на том, что Московское совещание дало максимум того, чего можно было ожидать”.

Итак, партия г. Милюкова удовлетворена. Она за коалицию.

“Московское совещание, — пишут оборонцы, — было победой демократии (т. е. оборонцев?), которая сумела в переживаемые трагические минуты выступить как подлинная государственная сила, вокруг которой сплотилось всё (!), что есть на Руси живого” (“Известия” № 146).