Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 04

Все данные говорят о том, что силы противника на Петроградском фронте не велики. Наиболее активный участок противника — Нарвский — страдает недостатком боевого “людского материала” не меньше, чем остальные, менее активные, хотя и не менее важные участки.

Этим, собственно, и объясняется, что, несмотря на победные крики “Times” еще два месяца назад о падении Петрограда “через два-три дня”, противник не только не достиг своей общей цели — окружения Петрограда, но не сумел осуществить за этот период ни одного частичного участкового задания в смысле занятия того или иного решающего пункта.

Очевидно, пресловутая “северо-западная армия” во главе с сидящим в Финляндии генералом Юденичем, на которую возлагает надежды старая лиса Гучков в своём докладе Деникину, пока еще не высижена.

По всем данным, противник рассчитывал не только, или, вернее, не столько на свои собственные силы, сколько на силу своих сторонников — белогвардейцев в тылу у наших войск, в Петрограде и на фронтах. Прежде всего, проживавшие в Питере так называемые посольства буржуазных государств (французское, швейцарское, греческое, итальянское, голландское, датское, румынское и пр.), занимавшиеся финансированием белогвардейцев и шпионажем в пользу Юденича и англо-франко-финно-эстонской буржуазии. Эти господа швыряли деньгами направо и налево, подкупая в тылу нашей армии всё подкупное. Далее, продажная часть русского офицерства, забывшая Россию, потерявшая честь и готовая перекинуться на сторону врагов рабоче-крестьянской России. Наконец, обиженные петроградским пролетариатом бывшие люди, буржуа и помещики, накопившие, как оказалось потом, оружие и ждавшие удобного момента для удара в тыл нашим войскам. На эти силы и рассчитывал противник, наступая на Петроград. Занять Красную Горку, этот ключ Кронштадта, и обессилить тем самым укрепленный район, поднять восстание на фортах и обстрелять Петроград с тем, чтобы, объединив общее наступление на фронте в момент общего переполоха с восстанием в Петрограде, окружить и занять очаг пролетарской революции,—вот каковы были расчёты противника.

Однако расчёты противника не оправдались. Красная Горка, занятая противником на сутки благодаря внутренней измене со стороны левых эсеров, была быстро возвращена Советской России мощным ударом балтийских моряков с моря и с суши. Укрепленные пункты Кронштадта, заколебавшиеся было один момент благодаря измене правых эсеров, оборонцев-меньшевиков и продажной части офицерства, были срочно приведены в порядок железной рукой Революционного военного совета Балтийского флота. Так называемые посольства и их шпионы были арестованы и отведены в более спокойные места, причём в некоторых посольствах были найдены пулемёты, ружья (в румынском посольстве даже одно орудие), тайные коммутаторы и прочее. Буржуазные кварталы Петрограда были подвергнуты поголовному обыску, причём было найдено четыре тысячи винтовок и несколько сотен бомб.

Что касается общего наступления противника, то оно не только не увенчалось успехом, как кричал об этом “Times”, но даже не успело начаться. Белофинны под Олонцом, стремившиеся занять Лодейное Поле, опрокинуты и изгнаны в пределы Финляндии. Петрозаводская группа противника, стоявшая в нескольких верстах от Петрозаводска, теперь стремительно отступает под натиском наших частей, зашедших ей в тыл. Псковская группа противника выпустила из рук инициативу, застряв на одном месте, а местами даже отступая. Что касается нарвской группы противника, наиболее активной, то она не только не добилась своего, а наоборот, непрерывно отступает под натиском наших частей, разлагаясь и тая под ударами Красной Армии на путях к Ямбургу. Победные крики Антанты оказались, таким образом, преждевременными. Чаяния Гучкова и Юденича не оправдались. О Карельском участке, всё ещё пассивном, пока ничего нельзя сказать, так как финское правительство после его неудач у Видлицкого завода заметно понизило тон и перестало заниматься площадной бранью по адресу российского правительства, причём так называемые инциденты на Карельском фронте почти прекратились.

Есть ли это затишье перед бурей или нет, это известно только финскому правительству. Во всяком случае могу сказать, что Петроград готов ко всяким возможным неожиданностям.

Не могу не сказать несколько слов о флоте. Нельзя не приветствовать, что Балтийский флот, считавшийся погибшим, возрождается самым действительным образом. Это признают не только друзья, но и противники. Столь же отрадно, что язва части русского офицерства — её продажность — менее всего задела командный состав флота: нашлись всё же люди, которые, к чести своей, достоинство и независимость России ценят выше, чем английское золото. Ещё более отрадно, что балтийские матросы вновь нашли себя, оживив в своих подвигах лучшие традиции русского революционного флота. Без этих условий Петроград не был бы огражден от самых опасных неожиданностей со стороны моря. Наиболее типичным для характеристики возрождения нашего флота является разыгравшийся в июне месяце неравный бой двух наших миноносцев с четырьмя миноносцами и тремя подводными лодками противника, из которого наши миноносцы, благодаря самоотверженности матросов и умелому руководству начальника действующего отряда, вышли победителями, потопив неприятельскую подводную лодку.