а) сделало его центром финансирования торговых операций (не государственных) внутри страны;
б) подчинило ему в финансовом отношении другие виды кооперации, всё еще враждебно настроенные против государства;
в) открыло ему в той или иной форме доступ к внешней торговле.
Третьим шагом следует считать открытие Госбанка, как органа регулирования денежного обращения в стране. Развитие товарного рынка и денежного обращения ведёт к двум основным результатам:
1) ставит в полную зависимость от колебаний рубля как торговые операции (частные и государственные), так и производственные (тарифы и пр.);
2) превращает народное хозяйство России из замкнутого, самодовлеющего, каким оно было во время блокады — в хозяйство меновое, ведущее торговлю с внешним миром, т. е. зависимое от случайностей колебаний курса рубля.
Но из этого следует, что без приведения в порядок Денежного обращения и улучшения курса рубля наши Хозяйственные операции как внутренние, так и внешние, будут хромать на обе ноги. Госбанк, как регулятор денежного обращения, могущий быть не только кредитором, но и насосом, высасывающим колоссальные частные сбережения, за счёт которых можно было бы оборачиваться, обойдясь без новых эмиссий,— этот Госбанк пока еще представляет “музыку будущего”, хотя и имеет по всем данным большую будущность.
Следующим средством поднятия курса рубля должно быть расширение нашего вывоза и улучшение нашего отчаянно пассивного торгового баланса. Надо думать, что привлечение Центросоюза к внешней торговле может лишь помочь в этом отношении делу.
Необходим, далее, внешний заём не только как платёжное средство, но и как фактор поднятия внешнего кредита России, а, значит, и доверия к нашему рублю.
Далее, несомненно, облегчили бы дело смешанные торгово-транзитные и иные компании, о которых писал недавно в “Правде” Сокольников, причём следует тут же заметить, что насаждение промышленных концессий и развитие правильного обмена нашего сырья на иностранные машины и оборудование, о которых так много говорилось в печати одно время, будучи факторами развития денежного хозяйства, сами целиком зависят от предварительного улучшения курса нашего рубля.
Наконец, четвёртым шагом следует считать перевод наших предприятий на хозяйственные начала, закрытие и сдачу в аренду мелких бездоходных предприятий, отбор наиболее жизненных крупных предприятий, усиленное сокращение штатов наших непомерно разбухших учреждений, создание твёрдого материального и денежного государственного бюджета и, как результат всего этого — изгнание собесовского духа из предприятий и учреждений, общее подтягивание рабочих и служащих, улучшение и интенсификация их труда.
Таковы, в общем, те мероприятия, проводимые и подлежащие проведению, совокупность которых составляет так называемую новую экономическую политику.
Нечего и говорить, что, осуществляя эти мероприятия, мы, как полагается, наделали массу ошибок, исказили их действительный характер. Тем не менее, можно считать доказанным, что именно они, эти мероприятия, открывают тот путь, идя по которому мы сможем двинуть вперёд хозяйственное возрождение страны, поднять сельское хозяйство и индустрию и укрепить хозяйственныйсоюз пролетариев и трудовых крестьян, несмотря ни на что, несмотря на угрозы извне и голод внутри России.
Первые результаты новой экономической политики, в виде начинающегося расширения запашек, поднятия производительности труда на предприятиях и улучшения настроения крестьян (прекращение массового бандитизма), с несомненностью подтверждают этот вывод.
“Правда” № 286,
18 декабря 1921 г.
Подпись: И. Сталин
ПЕЧАТЬ КАК КОЛЛЕКТИВНЫЙ ОРГАНИЗАТОР
В своей статье “До корня” (см. № 98 “Правды”) Ингулов затронул важный вопрос о значении прессы для государства и партии. Видимо, для подкрепления своей мысли он сослался на организационный отчёт ЦК, где говорится о том, что пресса “прокладывает неуловимую связь между партией и рабочим классом, —связь, которая по своей силе равняется любому передаточному аппарату массового характера, что печать — самое сильное оружие, при помощи которого партия ежедневно, ежечасно говорит с рабочим классом”· .
Но в своей попытке разрешить вопрос Ингулов допустил две ошибки: во-первых, он исказил смысл цитаты из отчёта ЦК; во-вторых, он упустил из виду важнейшую организационную роль печати. Я думаю, что ввиду важности вопроса следовало бы в двух словах остановиться на этих ошибках.
Читать дальше