Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 09

Оппозиция думает, что если она поняла, распознала половинчатость, колебания, ненадёжность гоминдановского руководства, если она распознала временный и условный характер блока с Гоминданом (а распознать это нетрудно каждому квалифицированному политработнику), — то этого вполне достаточно для того, чтобы открыть “решительные действия” против Гоминдана, против власти Гоминдана, вполне достаточно для того, чтобы массы, широкие массы рабочих и крестьян “сразу” поддержали “нас” и “наши” “решительные действия”.

Оппозиция забывает, что “нашего” понимания тут далеко еще недостаточно для того, чтобы китайские коммунисты могли повести за собой массы. Оппозиция забывает, что для этого необходимо еще, чтобы сами массы распознали на своём собственном опыте ненадёжность, реакционность, контрреволюционность гоминдановского руководства.

Оппозиция забывает, что революцию “делают” не только передовая группа, не только партия, не только отдельные, хотя бы и “высокие”, “личности”, но, прежде всего и главным образом, миллионные массы народа.

Странно, что оппозиция забывает о состоянии, о понимании, о готовности к решительным действиям миллионных народных масс.

Знали ли мы, партия, Ленин, в апреле 1917 года, что придётся свергнуть Временное правительство Милюкова —Керенского, что существование Временного правительства несовместимо с деятельностью Советов, что власть должна перейти в руки Советов? Да, знали.

Почему же тогда Ленин клеймил авантюристами известную группу большевиков в Питере во главе с Багдатьевым в апреле 1917 года, когда эта группа выдвинула лозунг “долой Временное правительство, вся власть Советам” и когда она попыталась свергнуть Временное правительство?

Потому, что широкие массы трудящихся, известная часть рабочих, миллионы крестьянства, широкие массы армии, наконец, сами Советы не были еще готовы к восприятию этого лозунга, как лозунга дня.

Потому, что Временное правительство и мелкобуржуазные партии эсеров и меньшевиков не успели еще исчерпать себя, не успели еще достаточно дискредитировать себя в глазах миллионных масс трудящихся.

Потому, что Ленин знал, что для свержения Временного правительства и установления Советской власти недостаточно одного лишь понимания, сознания передовой группы пролетариата, партии пролетариата,—для этого необходимо еще, чтобы сами массы убедились на своём собственном опыте в правильности такой линии.

Потому, что необходимо было пройти через всю коалиционную вакханалию, через измены и предательства мелкобуржуазных партий в июне, июле, августе 1917 года, необходимо было пройти через, позорное наступление на фронте в июне 1917 года, через “честную” коалицию мелкобуржуазных партий с Корниловыми и Милюковыми, через корниловское восстание и т. д., чтобы убедиться миллионным массам трудящихся в неизбежности свержения Временного правительства и установления Советской власти.

Потому, что только при этих условиях мог быть превращён лозунг Советской власти, как перспектива, влозунг Советской власти, как лозунг дня.

Беда оппозиции состоит в том, что она сплошь и рядом допускает ту же самую ошибку, которую допустила в своё время группа Багдатьева, что она, покидая путь Ленина, предпочитает “шествовать” по пути Багдатьева.

Знали ли мы, партия, Ленин, что Учредительное собрание несовместимо с системой Советской власти, когда принимали участие в выборах в Учредительное собрание и когда созвали его в Питере? Да, знали.

Для чего же мы его созвали? Как могло случиться, что большевики, враги буржуазного парламентаризма, построив Советскую власть, не только приняли участие в выборах, но и созвали сами Учредительное собрание? Не было ли это “хвостизмом”, отставанием от событий, “осаживанием масс”, нарушением тактики “дальнего прицела”? Конечно, нет.

Большевики пошли на этот шаг для того, чтобы облегчить отсталым массам народа убедиться воочию в непригодности Учредительного собрания, в его реакционности, в его контрреволюционности. Только таким путём можно было подтянуть к себе многомиллионные массы крестьянства и облегчить себе разгон Учредительного собрания.

Вот что пишет об этом Ленин:

“Мы участвовали в выборах в российский буржуазный парламент, в Учредительное собрание, в сентябре — ноябре 1917 года. Верна была наша тактика или нет?.. Не имели ли мы, русские большевики, в сентябре — ноябре 1917 года, больше, чем какие угодно западные коммунисты, права считать, что в России парламентаризм политически изжит? Конечно, имели, ибо не в том, ведь, дело, давно или недавно существуют буржуазные парламенты, а в том, насколько готовы(идейно, политически, практически) широкие массы трудящихся принять советский строй и разогнать (или допустить разгон) буржуазно-демократический парламент. Что в России в сентябре —“ноябре 1917 года рабочий класс городов, солдаты и крестьяне были, в силу ряда специальных условий, на редкость подготовлены к принятию советского строя и к разгону самого демократичного буржуазного парламента, это совершенно бесспорный и вполне установленный исторический факт. И тем не менее большевики не бойкотировали Учредительного собрания, а участвовали в выборах и до и послезавоевания пролетариатом политической власти...