Иосиф Сталин - Собрание сочинений том1 часть2

«Меньшинство» жалуется на то, что мы их называем оппортунистами (беспринципными). Но как иначе назвать это, как не оппортунизмом, если они отрекаются от своих же слов, если они мечутся из стороны в сторону, если они вечно шатаются и колеблются? Возможно ли, чтобы настоящий социал-демократ то и дело менял свои убеждения? Ведь так часто не меняют и носовых платков.

Наши горе — марксисты упрямо твердят, что «меньшинство» имеет истинно пролетарский характер. Так ли это? А ну, посмотрим.

Каутский говорит, что «пролетарию легче проникнуться партийными принципами, он склонен к принципиальной политике, независимой от настроений минуты, от личных или местных интересов».

А «меньшинство»? Склонно ли и оно к такой политике, которая не зависит от минутных настроений и прочего? Напротив: оно постоянно колеблется, оно вечно шатается, оно ненавидит твердую принципиальную политику, оно предпочитает беспринципность, оно следует настроениям минуты. Факты нам уже известны.

Каутский говорит, что пролетарий любит партийную дисциплину: «Пролетарий — ничто, пока он остается изолированным индивидуумом. Всю свою силу, всю свою способность к прогрессу, все свои надежды и чаяния черпает он из организации…»Именно поэтому его не увлекают ни личная выгода, ни личная слава, он «исполняет свой долг на всяком посту, куда его поставят, добровольно подчиняясь дисциплине, проникающей все его чувство, все его мышление».

А «меньшинство»? Так же ли проникнуто оно дисциплиною? Напротив, оно презирает партийную дисциплину и высмеивает ее. Первый пример нарушения партийной дисциплины подали вожди «меньшинства». Вспомните Аксельрода, Засулич, Старовера, Мартова и других, которые не подчинились решению второго съезда.

«Совсем иначе обстоит дело с интеллигентом», — продолжает Каутский. Он с большим трудом подчиняется партийной дисциплине, да и то по принуждению, а не по доброй воле. «Необходимость дисциплины признает он лишь для массы, а не для избранных душ. Себя же самого он, разумеется, причисляет к избранным душам… Идеальным образчиком интеллигента, который всецело проникся пролетарским настроением, который… работал на всяком посту, на который его назначали, подчинял себя всецело нашему великому делу и презирал то дряблое хныканье… какое мы слышим часто от интеллигентов… когда им случается остаться в меньшинстве, — идеальным образчиком такого интеллигента… был Либкнехт. Можно назвать здесь также и Маркса, который никогда не протискивался на первое место и образцовым образом подчинялся партийной дисциплине в Интернационале, где он не раз оставался в меньшинстве».

А «меньшинство»? Сказалось ли у него в чем-либо «пролетарское настроение»? Похоже ли его поведение на поведение Либкнехта и Маркса? Напротив: мы видели, что вожди «меньшинства» не подчинили своего «я» нашему святому делу, мы видели, что именно эти вожди предались «дряблому хныканью, когда остались в меньшинстве» на втором съезде, мы видели, что после съезда именно они плакались из-за «первых мест», и именно из-за этих мест затеяли партийный раскол…

Это ли ваш «пролетарский характер», почтенные меньшевики?

Тогда почему же в некоторых городах рабочие на нашей стороне? — спрашивают нас меньшевики.

Да, верно, в некоторых городах рабочие на стороне «меньшинства», но это ничего не доказывает. Рабочие идут и за ревизионистами (оппортунисты в Германии) в некоторых городах, но это еще не значит, что их позиция пролетарская, это еще не значит, что они не оппортунисты. Однажды и ворона обрела розу, но это еще не значит, что ворона — соловей. Недаром говорится:

Коль найдет ворона розу,

Мнит себя уж соловьем.

Теперь ясно, на какой почвевозникли партийные разногласия. Как видно, в нашей партии выявились две тенденции: тенденция пролетарской стойкостии тенденция интеллигентской шаткости. И вот выразителем этой интеллигентской шаткости и является нынешнее меньшинство». Тифлисский «комитет» и его «Социал-Демократ» — покорные рабы этого «меньшинства»!

В этом все дело.

Правда, наши горе — марксисты часто кричат о том, что они против «интеллигентской психологии», при этом они пытаются обвинять «большинство» в «интеллигентской шаткости», но это напоминает случай с вором, укравшим деньги, а потом поднявшим крик: «Держите вора!».

Кроме того известно: у кого что болит, тот о том и говорит.