На философском языке «индивидуализм» практически отождествляется с «субъективизмом». Если перенести национал-большевистскую стратегию на этот уровень, то можно утверждать, что национал-большевизм выступает категорически против «субъективного» и категорически за «объективное». Вопрос не в том: материализм или идеализм? Вопрос в том: либо объективный идеализм и объективный материализм (по одну сторону баррикад!), либо субъективный идеализм и субъективный же материализм [2] Если первые три понятия ("объективный материализм" или просто «материализм», "объективный идеализм" и "субъективный идеализм") довольно широко используются, термин "субъективный материализм" предполагает дополнительные пояснения. "Субъективный материализм" — это мировоззрение, типичное для общества потребления, где основной мотивацией человеческих поступков является удовлетворение индивидуальных потребностей в основном материального, физического характера. При этом вся реальность полагается не в структурах индивидуального сознания (как в субъективном идеализме), а в комплексе индивидуальных ощущений, низших эмоций, страхов и наслаждений, самых донных пластов человеческой психики, связанных с вегетативными, телесными уровнями. В философском плане этому соответствуют сенсуализм и прагматизм, а также некоторые школы психологии, например, фрейдизм. Кстати, все попытки политического ревизионизма в коммунистическом движении, начиная с «махизма» и бернштейнианства и кончая еврокоммунизмом, сопровождались на философском уровне обращением к субъективистской линии и разнообразным версиям "субъективного материализма", одним из последних проявлений которого был "фрейдо-марксизм".
(по другую!).
Итак, философская линия национал-большевизма утверждает сущностное единство мировоззрений, основанных на признании центральности объективного, приравненного к Абсолютному, причем независимо от того, как эта объективность понимается. Можно сказать, что высшей метафизической максимой национал-большевизма является индуистская формула "Атман есть Брахман". «Атман» в индуизме — это высшее, трансцендентное «Я» человека, стоящее по ту сторону «я» индивидуального, но внутри этого «я», как его самая интимная и таинственная часть, ускользающая от имманентного схватывания. «Атман» — внутренний Дух, но Дух объективный и сверхиндивидуальный. «Брахман» — это абсолютная реальность, охватывающая индивидуума извне, внешняя объективность, возведенная к своему высшему первоисточнику. Тождество «Атмана» и «Брахмана» в трансцендентном единстве есть венец индуистской метафизики и, самое главное, основа пути духовной реализации. Это — пункт, общий для всех сакральных учений, без исключения. Во всех них речь идет о главной цели человеческого существа — самопреодолении, выходе за границы малого индивидуального «я», причем путь по ту сторону этого «я» вовне или вовнутрь ведет к одному и тому же победоносному результату. Отсюда традиционный инициатический парадокс, воплощенный в знаменитой евангельской фразе: "тот, кто погубит душу свою, тот спасет ее". Этот же смысл заключается в гениальном утверждении Ницше: "Человек есть то, что следует преодолеть".
Философский дуализм между «субъективным» и «объективным» исторически отражался в более конкретной области — в идеологии, и далее в политике и специфике социального устройства. Разнообразные версии «индивидуалистической» философии постепенно концентрировались в идеологическом лагере либералов и либерал-демократической политике. Это и есть макромодель "открытого общества", о котором пишет Карл Поппер. "Открытое общество" есть конечный и самый законченный результат индивидуализма, превращенного в идеологию и осуществляемого в конкретной политике. Но закономерно поставить вопрос и о максимально общей идеологической модели сторонников «объективного» подхода, об универсальной политической и социальной программе "врагов открытого общества".
В результате мы получим не что иное, как идеологию национал-большевизма .
Параллельно радикальной новизне философского деления, осуществленного в данном случае вертикально по отношению к традиционным схемам (идеализм — материализм), национал-большевики утверждают новый водораздел в политике. Левые и правые делятся, в свою очередь, на два сектора. Крайне левые, коммунисты, большевики, все наследники Гегеля «слева» сливаются в национал-большевистском синтезе с крайними националистами, этатистами, сторонниками "нового Средневековья", короче, всеми наследниками Гегеля "справа" [3] С противоположной стороны происходит обратный процесс: кантианские ревизионисты от социал-демократии, левые либералы, прогрессисты обнаруживают свою близость правым консерваторам, признающим ценности рынка, свободу обмена и права человека.
.
Читать дальше