Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 1995-2000гг.

Разумеется есть разные варианты политической демагогии, которые могут быть взяты на вооружение элитами. В 90-е годы они говорили в положительном смысле о «присоединении к мировой цивилизации», об интеграции с «цивилизованным миром» (т.е. эксплуататорами). В 2000 году, когда все это уже порядком себя дискредитировало, будут врать про национальные интересы, «сдержанную позицию» и т.д. Естественно, на практике от этого ровным счетом ничего не изменится.

Что касается международных структур, то присоединение к ним России зависит только от самих этих структур, Россия является для них заурядным объектом управления. Не потому, что они нас не любят, а потому что они так устроены. От воли наших элит не зависят ни сроки, ни формы интеграции. Восточная Европа и Китай стараются форсировать интеграцию, но их сдерживают. Китай упорно не может вступить во Всемирную торговую Организацию, Восточная Европа не может присоединиться к Евросоюзу. И дело не в том, что положение Китая улучшится со вступлением в ВТО. Как роз наоборот, оно резко ухудшится, но для бюрократии ВТО работы тоже прибавится.

Надо помнить, что речь идет о громоздких и неэффективных, сверх-централизованных бюрократических структурах, по сравнению с которыми наши советские ЦК и Госплан - просто детские игрушки. А потому они крайне медлительны и никакие «форсированные» варианты здесь невозможны в принципе. Значит и обсуждать нечего.

4) Каковы место и роль России в политической игре мировых «центров силы»? Какие здесь возможны варианты и какой из них представляется Вам оптимальным для России и мирового сообщества?

Интеграция России в международные структуры зависит не от политики России, а от сложившейся конъюнктуры, спроса на наши ресурсы и политического вектора, заданного странам «периферии» Международным Валютным Фондом, Мировым Банком и Всемирной Торговой Организацией.

Россия является периферийной страной с полуколониальной экономикой и активную роль играть не может. Она может лишь иметь правительство и интеллектуалов, которые активно врут населению про «нашу самостоятельную роль».

Другой вопрос, каковы перспективы развития глобального капитализма? Здесь существуют реальные альтернативы. Назревающий системный кризис ставит вопрос о серьезных реформах на национальном и международном уровне. Надо уточнить: как и в 40-60-е годы XIX века, как и в 30-е или 50-е годы ХХ века, реформы проводятся в значительной мере правящими классами отдельных стран на «национальном» уровне, но эффективны они постольку поскольку выражают некую общую, глобальную тенденцию, подталкивают друг друга.

Здесь возможен своего рода «эффект мультпликатора. Период неолиберальной политики заканчивается, итог ему подведет глобальный кризис. Для того, чтобы в полной мере проявились закономерности нового политико-экономического цикла потребуется примерно 20 лет. Все это время мы буде наблюдать чередование более или менее успешных реформистских попыток «сверху» со вспышками протестного и революционного движения «снизу». Свободный рынок в очередной раз будет «скорректирован» государственным регулированием, другое дело, что форма этого регулирования в очередной раз изменится и станет, скорее всего более радикальной (точно так же как Кейнсианство, считавшееся «умеренным» ответом на кризис капитализма, было куда радикальнее английского фабричного законодательства XIX века, казавшегося Марксу чуть ли ни шагом к социализму).

Многие программные требования левых критиков «корпоративной глобализации» были сформулированы во время дискуссий в Праге в сентября 2000. Надо не только списать долги развивающихся и бывших «коммунистических» стран, но и выработать новые правила международного кредита, в частности запрещающие финансовым институтам выдвигать «кондиции» ограничивающие суверенитет (в том числе и в таком вопросе как право народа самому выбирать свою экономическую систему и хозяйственную политику); заменить МВФ и Мировой Банк системой региональных банков, построенных на демократической основе, подотчетных всем странам участникам в равной степени; поскольку на самом деле международные финансовые институты являются не частными, а общественными агентствами, необходимо разделить общественный интерес и частные прибыли - иными словами, ни цента, ни пенни, ни копейки общественных денег частному сектору.

Последний тезис нуждается в развитии. До сих пор крупный транснациональный капитал заставляет нас жить по законам рынка, сам же от негативных последствий рынка страхуется через международные финансовые институты. Надо изменить ситуацию с точностью до наоборот. Те, кто хотят рынка пусть сами живут по его законам. Общественные деньги (не важно - на национальном или транснациональном уровне) не должны идти никуда кроме непосредственно общественных, социализированных проектов. Необходимо создать сеть региональных и транснациональных агентств развития, которые осуществляли бы под демократическим контролем и в условиях полной открытости крупные проекты в интересах большинства. Аргументом приватизаторов в 90-е годы было то, что национальные банковские, транспортные, телефонные и т.п. компании слишком малы для глобального рынка. Правда, после приватизации большинство из этих компаний крупнее не стали. Но аргумент в принципе верен. Для того, чтобы общественный сектор работал в новых условиях он должен быть интегрирован транснационально.