Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2004-05гг.

Проблема в том, что институты гражданского общества, сложившиеся у нас, имеют слишком мало отношения к обществу как таковому. Они не более способны представлять большинство населения, чем Общественная палата, подобранная властью из удобных для нее деятелей, представлять гражданское общество.

Правые политические организации в начале 1990-х годов присвоили себе название «демократов», преследуя четкую и простую пропагандистскую цель - узурпировать понятие демократии и показать, что всякий, кто не разделяет их социально-экономической программы, является одновременно врагом демократии. Именно эта программа реализовывалась в стране на протяжении прошедшего десятилетия, вопреки воле большинства граждан страны, самым недемократическим образом. Ради того, чтобы ее осуществить, стреляли по парламенту и прибегали к многочисленным политическим манипуляциям, включая, кстати, и «операцию «Наследник». Сегодня от имени гражданского общества пытаются говорить в значительной мере те, кто еще вчера был властью. Однако из того, что они оказались в оппозиции, отнюдь не следует, что экономический или социальный курс изменился.

Знаменитый Федеральный закон № 122, реформа жилищно-коммунального хозяйства, реформа образования, Трудовой Кодекс, готовящиеся водный и лесной кодексы - короче, весь проводимый «Единой Россией» и правительством комплекс «непопулярных мер» - все это полностью соответствует идеологии приватизации и свободного рынка. Иными словами, в области экономики правительство продолжает курс, провозглашенный правыми. Антисоциальное законодательство «Единой России» есть ни что иное, как проведение в жизнь планов, разработанных теми, кто сегодня считается либеральной оппозицией. Именно эти меры вызывают в стране реальное недовольство, именно против них протестует значительная масса российских граждан.

Большинство населения недовольно властью ничуть не меньше, чем лидеры либералов, но по совершенно иным, даже противоположным причинам. Это объясняет, почему призывы защищать демократию от путинского авторитаризма не находят широкого отклика. В реальной жизни важно не только то, что говорят, но и кто говорит. Общество отнюдь не равнодушно и тем более не враждебно к демократии, но оно испытывает в лучшем случае презрение к тем, кто в начале прошедшего десятилетия назвал себя демократами. А попытки объединить все либеральные силы в единую организацию лишь усугубляют дело: немногие группы и лидеры, которые еще не утратили авторитет среди граждан, неминуемо потеряют его, если сольются в едином блоке с политиками, полностью дискредитированными в массовом сознании.

Именно это, а не пресловутая борьба амбиций, препятствует объединению «Яблока» с Союзом Правых Сил, равно как и другим обсуждаемым коалициям. Лидеры-то как раз готовы пожертвовать своими амбициями, но социальная база - там, где она вообще есть, - не готова смириться с такими лидерами. Полунищие интеллигенты, составляющие низы «Яблока», категорически не желают видеть в качестве своих кандидатов и руководителей сыто-буржуазных деятелей СПС, которых они искренне ненавидят. Именно поэтому на выборах в Москве блок «Яблока» и СПС набрал меньше голосов, чем, по прогнозам, могло бы набрать «Яблоко» в одиночку, а в провинции подобные блоки и вовсе провалились. Точно так же заранее понятно, что левые гражданские движения в подобные коалиции не пойдут, если только они не решат покончить коллективным самоубийством.

Аналогичная ситуация возникает и вокруг антифашистских мероприятий, организованных либеральными политиками. Угроза фашизации совершенно реальна, что мы видели во время тех же московских выборов. Однако точно так же очевидно, что правые либералы, которые инициировали и возглавили антифашистский марш 18 декабря, заведомо не могут добиться успеха. Абстрактные лозунги и общие слова о вреде расизма не помогут. Националистической демагогии может быть эффективно противопоставлена только четкая социальная программа. А идеологическим ответом на агрессивный национализм должна быть не абстрактная либеральная «толерантность», а решительный и, если угодно, наступательный интернационализм, традиции которого в нашем обществе все еще живы. Смысл его не в поощрении «мультикультурности» и политически корректной речи, а в борьбе за социальное равноправие.

Для левых гражданских организаций возникает, однако, серьезная дилемма. Не участвовать в антифашистских мероприятиях либералов - значит вроде как саботировать полезное начинание, против которого формально возразить нечего. А участвовать - значит поддерживать стратегию, которая заранее обречена на провал, сделать себя ее заложниками. На практике это заканчивается тем, что отдельные люди и группы на акции приходят, но широкие организации - будь то Левый Фронт Москвы или оргкомитет Российского социального форума - от публичного участия в них воздерживаются.