Лев Троцкий - Европа и Америка

Это — новое соглашательство более высокого типа, соглашательство, доведенное до конца, организационно закрепленное в «междуклассовых» учреждениях, в компанейских юнионах, в коалиционных банках и страховых обществах, — это соглашательство сразу получило американский размах. Создались даже крупные капиталистические предприятия, которые с подряда организуют заводские комитеты на началах паритета с предпринимателями, или по типу Нижней и Верхней Палаты и пр. Для соглашательства устанавливается известный стандарт, оно механизируется и вводится в действие через крупные капиталистические фирмы. Это чисто американское явление, своего рода общественный конвейер соглашательства, путем которого механически закрепляется кабала рабочего класса.

Можно спросить, зачем это капиталу нужно? Ответ кажется ясным сам по себе, если принять во внимание нынешнее могущество американского капитала и те замыслы, которые из этого могущества вырастают. Для американского капитала Америка уже не есть замкнутая арена действий, нет, это плацдарм для новых операций гигантского масштаба. И вот на этом плацдарме американской буржуазии необходимо застраховать себя путем соглашательства в его наиболее полной и законченной форме, чтобы тем увереннее разворачиваться вовне.

Другой вопрос: каким это образом ныне, после империалистской бойни, в которой участвовали Соединенные Штаты, со всем грузом опыта, который имеют трудящиеся всех стран, каким образом ныне, в начале второй четверти двадцатого столетия, возможно осуществление этого стандартизованного соглашательства? Каким образом? Ответ на этот вопрос дается могуществом американского капитала, с которым ничто в прошлом не может быть сопоставлено.

Капиталистический строй делал немало опытов в разных углах Европы и в разных частях света. Всю историю человечества можно рассматривать как запутанную цепь попыток создать, пересоздать, лучше построить, выше поднять общественную организацию труда — патриархальную, рабскую, крепостническую, капиталистическую. Больше всего опытов, экспериментов, попыток история сделала с капиталистическим строем. Прежде всего и разнообразнее всего в Европе. Но самая гигантская попытка и самая «удачная» пришлась на Северную Америку. Подумать только: Америка была открыта в конце XV столетия, когда у Европы была уже богатейшая история позади. В XVI–XVII, да и в XVIII веке, в значительной мере и в XIX, Соединенные Штаты оставались далеким самодовлеющим миром, гигантским захолустьем, питающимся подачками со стола европейской цивилизации. А между тем там слагалась и росла страна "неограниченных возможностей". Природа создала в Америке все условия для мощного хозяйственного расцвета. Европа выбрасывала за океан, волну за волной, такие элементы населения, которые лучше всего были пробуждены, подготовлены, закалены для развития производительных сил. Все европейские движения религиозно-революционного, как и политически-революционного характера что означали? — Борьбу более прогрессивных элементов, прежде всего мелкой буржуазии, потом рабочих против старого, феодального и поповского хлама, мешавшего развитию производительных сил. Что Европа извергала из себя, то уходило за океан. Цвет европейских наций, наиболее активные элементы, которые хотели проложить себе дорогу во что бы то ни стало, попадали в среду, где не было исторического хлама, а была девственная природа в своем неисчерпаемом обилии. Вот основа американского развития, американской техники, американского богатства!

Неисчерпаемой природе не хватало человека. Дороже всего в Соединенных Штатах была рабочая сила. Отсюда механизация труда. Принцип конвейера — не случайный принцип, — в нем выражено стремление механическим путем заменить человека, умножить рабочую силу, автоматически подать, поднести, унести, спустить, поднять, — все это должна делать бесконечная лента, а не хребет человека. Таков принцип конвейера. Где выдумали элеватор? В Америке, чтобы не нуждаться в человеке, который на горбу своем поднимает мешок с зерном. А трубопроводы? В Соединенных Штатах 100 тысяч километров трубопроводов, т.-е. конвейера для жидких тел. Наконец, бесконечная лента внутризаводского транспорта, высшим образцом которой является организация Форда, известная всем.

Америка почти не знает ученичества; тратить время на учебу нельзя, рабочая сила дорога, — ученичество заменяется расчленением трудового процесса на мельчайшие части, которые не требуют или почти не требуют выучки. А кто собирает части трудового процесса воедино? — бесконечная лента, конвейер. Он же и учит. Из южно-европейского, балканского или украинского молодого крестьянина в короткий срок выходит индустриальный рабочий, сформированный на ходу.