Мюррей Ротбард - Этика свободы

Тем не менее утверждение о том, что «государство не должно использовать аппарат принуждения ради того, чтобы заставить одних граждан помогать другим, и… государство не должно запрещать какие-либо виды действий людей ради их блага или их защиты»[15], даже с учетом сделанных им (не радикальных) выводов, помещает Нозика вне мейнстрима политической философии. Почему же тогда громадный академический успех либертарианской книги Нозика «Анархия, государство и утопия» столь резко контрастирует с длительным пренебрежением, выказываемым либертарианской же книге Ротбарда «Этика Свободы»? Ответ таков: метод и стиль.

Прежде всего Ротбард являет собой образец систематического мышления. Он начинает с рассмотрения самой элементарной человеческой ситуации — проблемы этики Робинзона Крузо, а затем, скрупулезно обосновывая и доказывая каждый шаг и аргумент, двигается в сторону все более сложных и запутанных ситуаций и проблем. Кроме того, его стиль характеризуется абсолютной ясностью изложения. В отличие от этого стиль изложения Нозика труднопонимаемый и неясный, а как мыслителя его отличают свойственные современным философам несистематичность, ассоциативность и даже импрессионистичность. Нозик был откровенен относительно своего метода. Он работал, по его собственному признанию, в том стиле, «в каком пишутся многие современные философские работы по эпистемологии или метафизике: предлагаются детально проработанные аргументы, для опровержения утверждений используются вымышленные контрпримеры, приводятся неожиданные тезисы, головоломки, абстрактные структурные условия непротиворечивости, предложения построить другую теорию, объясняющую определенный набор частных случаев, парадоксальные выводы и т.п… Одно из расхожих представлений о том, как нужно писать философские книги, выглядит следующим образом: автор должен тщательно продумать все детали сообщаемой концепции и все связанные с ней проблемы, затем оттачивает, шлифует текст и предъявляет миру завершенное, тщательно отделанное и элегантное целое. я не согласен с этим. Как бы то ни было, я верю, что в нашей живой интеллектуальной жизни есть место и потребность в менее завершенных работах, содержащих наряду с главной линией аргументации также недоговоренности, догадки, открытые вопросы и проблемы, намеки, побочные соображения. Есть место для иных слов о предмете, кроме последних»[16].

Таким образом, Нозик и Ротбард методологически полярно противоположны. Но тогда почему несистематизированные этические «исследования» Нозика имеют гораздо бóльший резонанс в академических кругах, чем систематический этический трактат Ротбарда, особенно с учетом того, что сделанные ими выводы, как выяснилось, во многом совпадают? Нозик был близок к ответу на этот вопрос, когда выражал надежду на то, что его метод «пробудит интеллектуальный интерес и душевное волнение»[17]. Но это в лучшем случае лишь половина ответа, поскольку «Этика Свободы» Ротбарда тоже чрезвычайно интересная и захватывающая книга, полной примеров, кейсов и сценариев во всем спектре — от повседневного опыта до экстремальных ситуаций выживания (ситауций «спасательной шлюпки»), приправленная множеством нестандартных выводов, но прежде всего тем, что в ней предлагаются решения, а не просто спекуляции по поводу различных проблем и загадок.

Метод Нозика лучше подходит для пробуждения весьма специфического интереса и волнения. «Этика Свободы» Ротбарда содержит по существу один последовательно и систематически выведенный и проработанный аргумент и потому требует от читателя продолжительной концентрации и внимания. Однако книга Ротбарда способна настолько взволновать своего читателя, что тот не успокоится, пока не дочитает ее до конца. Интерес же, пробуждаемый книгой «Анархия, государство и утопия», совсем другого свойства. Книга представляет собой набор из десятков разнородных или несвязанных друг с другом аргументов, догадок, загадок, контрпримеров, экспериментов, парадоксов, неожиданных поворотов, интеллектуальных вспышек и прочей философской кутерьмы, и потому она не требует от читателя продолжительной концентрации и внимания. Но в то же время, вероятно, лишь немногие читатели ощутят потребность прочесть книгу Нозика целиком — с начала до конца. Наоборот, для книги Нозика характерно, что она читается периодически и несистематически — по частям. Интерес, возбуждаемый Нозиком, интенсивный, короткий и мимолетный; а успех «Анархии, государства и утопии» объясняется тем, что во все времена, особенно при демократическом устройстве, всегда превалируют интеллектуалы с высокими временными предпочтениями, ищущие острых ощущений, а не терпеливые и дисциплинированные мыслители[18].