ПРЕДРАГ МИЛИЧЕВИЧ - ШЕСТЬ АГРЕССИЙ ЗАПАДА ПРОТИВ ЮЖНЫХ СЛАВЯН В XX - ом СТОЛЕТИИ

Говорил это Тито не потому, что любил сербов болыпе,чем хорватов, а потому, что в те тяжелейшие дни борьбы он опирался именно на сербские партизанские дивизии и бригады, которые в схватках с гитлеровцами и предателями защищали не только свободу страны ,но и его самого. И не возможно было в те времена говорить неправду. Когда-то генерал Югославской армии Туджман, сделавший свою карьеру после войны на костях этих самых сербских партизан, о которых говорил Тито, не мог не знать о вышеприведенных словах своего главнокомандующего. Тем более мерзостно звучит сегодня ложь Туджмана.

Прав был и когда-то секретарь Компартии Хорватам Бакарич, который год спустя 29 ноября 1943г. говорил на 2-м заседании АВНОЮ в освобожденном городе Яйце: «...На первом заседании АВНОЮ в ноябре 1942 г. мы (хорваты) были больше представители народно-освободительного движения сербского народа в Хорватии, чем представители народно-освободительного движения хорватского народа. Сейчас в ноябре 1943 года обстановка меняется...». И действительно - после блестящих побед Красной Армии под Москвой и Сталинградом, на Курской Дуге после освобождения Украины, видя героическую борьбу сербских и черногорских партизанских соединений, одурманенные массы хорватского народа трезвели, по иному стали смотреть на «всемогущий рейх», на дарованную Гитлером «независимость», на злодеяния палачей-усташей и их геноцид сербского народа по всей территории Боснии и Хорватии.

Начали становиться понятными призывы героических хорватских коммунистов, которые упорно и настойчиво объясняли, что спасение надо искать в братстве и единстве с сербским борющимся народом. Все это вместе давало положительные результаты и хорватские трудящиеся постепенно присоединялись к народноосвободительной борьбе всех народов Югославии. Необходимо отметить, что рецидивы страшного усташского национализма сохранились до сих пор. Это наглядно проявилось в 90-х годах хотя бы на примере деятельности и в выступлениях самого Туджмана, вождя националистических молодчиков сегодняшней Хорватии.

Немецкое командование не сразу обратило серьезное внимание на восстание,но когда почувствовало, что партизанское движение становится все мощнее, и может нанести стратегический удар по интересам III Рейха, оно глубокой осенью 1941 года проводит большое наступление своих карательных дивизий на свободную партизанскую территорию, тесня партизанские отряды, прорывая фронт на севере. И вот здесь в самое тяжелое для сербского народно-освободительного движения время, Михайлович впервые совершил предательство. Четники коварно открывают фронт немцам со стороны Горнего Милановца и Браетичей. Немецкие каратели устремляются через бреши с целью окружения и уничтожения партизанских отрядов и народно-освободительной армии. Четницкие формирования подло поворачивают оружие и также атакуют народноосвободительную армию, которая, не ожидая такого предательства и неся большие потери, вынуждена была оставить столицу партизанской республики Ужице и отступить через реку Дрину в горные районы Боснии и Герцеговины.

Оккупанты спалили сотни сел, расстреляли, повесили, замучили тысячи людей, сочувствовавших народно-освободительному движению. Вслед за немецкими карателями наступали, как гиены, четники. И если в городах хозяйничали немцы и их прямые слуги -недичевцы, то по селам Шумадии, Западной Сербии, Поморавлю и центральной Сербии хозяйничали четники Михайловича. Они кровавым террором держали в повиновении взбунтовавшийся народ. И немцам это было очень кстати. Народ покорный - и вывози жито, кукурузу, руду, да все, что вздумается; и все стратегические дороги в порядке. А четники - впившись в тело народа как клещи, ставили любого помышлявшего бороться с оккупантами под нож, да-да, под нож, ибо основным оружием казни была четницкая «кама» - финка. Даже термин родился - «коляч», - тот, который перерезает горло. Слово «коляч» с ужасом шепотом произносили люди по деревням и хуторам. Михайловичу и его воеводам было хорошо! Установив с оккупантами такое лабильное равновесие и заодно попивая ракию, закусывая холодной поросятиной, ждали окончания войны - а там видно будет. Так было в Сербии.