Василий Колташов - ДВА ГОДА ДВИЖЕНИЯ

В итоге на рубеже XX и XXI веков крупный российский бизнес в России резко активизировался в политической сфере. Мы были свидетелями избрания ряда представителей крупных ФПГ губернаторами: это и Роман Абрамович на Чукотке, это и Борис Золотарев в Эвенкии, это и последовательно расширяющий сферу своей деятельности Александр Хлопонин и ряд других предпринимателей более мелкого калибра. Можно сказать, что осуществляется переход от лоббирования интересов своего бизнеса к преобразованию бизнеса в политическую организацию. Безусловно, в эту сферу переносятся те же самые правила, к которым они уже успели привыкнуть в бизнесе: наглость, самоуверенность, напор, цинизм, пренебрежение к общественным и законодательным ограничениям.

Ельцинская система «сдержек и противовесов» не давала «комсомольцам» захватить власть окончательно. Возьмем Гусинского, который претендовал, не много не мало, как на роль делателей президентов. Однако его роль в 90-е все равно была весьма и весьма ограничена. Власть воспринимала бизнес как своего рода подрядчика на те или иные подковерные услуги, которые заказывались подобным господам в период избирательных компаний, за что с ними расплачивались национальными природными богатствами или иными благами, как-то телеканалами, газетами, крупными предприятиями и т.д.

После же смены первого лица Путин уже не смог сдержать их напор. Он был недостаточно опытен, недостаточно силен, за ним не было собственных наработанных ресурсов, и в результате он оказался заложником в руках этих самых экономических группировок.

Парадоксальным образом это обернулось против самих агрессивно-послушных олигархов. Подойдя слишком близко, они попали в патовую ситуацию, когда любое действие одной из групп ущемляло интересы другой. Результатом этого стал курс на равноудаленность олигархов, хотя вернее было бы сказать - на равноприближенность. Так называемая деприватизация власти, как это уже стало традицией в последние два года, обернулась своей противоположностью - ее приватизацией, и неизбежной непримиримой конкуренцией между элитами. Мы это видим на всех уровнях управления: «питерцы» соперничают с «семьей», «Единая Россия» с «Партией жизни», РСПП с ТПП, Кириенко с Шаймиевым и Рахимовым, Хлопонин с Уссом. Конфликт вокруг выборов губернатора Красноярского края особенно наглядно показал весь цинизм власть имущих и полное бесправие всех остальных. Это доказывают те методы, которые применила власть, использовав для изгнания уже упомянутых медиамагнатов их же коллег, объединившихся сегодня в т.н. «Медиа-социуме».

В итоге сейчас вокруг кремлевской администрации сформирован клуб приближенных олигархов. Можно спорить, какой из них чуть ближе или чуть дальше, понятно одно - их ряды сомкнуты гораздо плотнее, чем это было в 90-е. Сегодня это становится дополнительным фактором стагнации и ограничения развития страны. Однако при неблагоприятном развитии этого процесса, связанном с агрессивными действиями одной из группировок, может развиться глубокий системный кризис, который приведет к разрушению сложившегося экономического порядка, масштабному переделу собственности и новому витку хаоса в стране.

Экономический кризис

В отсутствие сколько-нибудь выраженной инвестиционной и структурной политики государства технологические сдвиги в российской экономике приобрели явно регрессивный характер и выразились в быстрой деградации ее технологической структуры. При этом наиболее серьезный регресс охватил современные производства и отбросил Россию по уровню их развития на 15-25 лет. Большинство производств готовой продукции современного технологического уклада практически свернуто. Сокращение их производства - более чем в 5 раз - намного превышает общий масштаб экономического спада, произошло практически полное их вытеснение с внутреннего рынка импортными аналогами. В частности, в десятки и сотни раз сократилось производство бытовой видео- и электротехники, подавлена импортом отечественная фармакологическая промышленность. При этом внедрение отдельных элементов современных технологий имеет “очаговый” и “точечный” характер и не оказывает влияния на макроструктуру и эффективность экономики. Стремительное разрушение современного технологического уклада означает разрушение технологической основы устойчивого экономического роста, нарастание технологического отставания российской экономики. Сейчас наша экономика недостаточно восприимчива и к достижениям научно-технического прогресса. Значительная часть предприятий практически не вкладывает средств ни в создание новых технологий, ни в модернизацию старых. По оценкам экспертов, ежегодный оборот на мировом рынке высоких технологий и наукоемкой продукции в несколько раз превышает оборот рынка сырья, включая нефть, нефтепродукты и газ. Россия, к сожалению, при всем своем научно-техническом потенциале сегодня на этом рынке представлена более чем скромно - 0.3%, тогда как США - 39%, Япония - 20%, Германия - 16%.