Борис Кагарлицкий - Марксизм - не рекомендовано для обучения

Хотя «культурный марксизм» пришел в американскую жизнь из-за рубежа, он превосходно здесь прижился, подобно рождественской елке и булочкам с сосисками. Считать его чужеродным явлением означает игнорировать известные факты. К тому времени, когда «Авторитарная личность» попала в Европу, ее предметы уже приняли формы, характерные для американских «новых левых» и либералов периода холодной войны. Это психологическое понимание реакционных установок оказалось столь глубоко американским в силу консолидации в Америке централизованного бюрократического государства, произошедшей одновременно с притоком разных этнических и национальных групп. Мучительная «расовая проблема» также способствовала укоренению в американской политии мягкого научного подхода, сулившего разрешение проблем в отношениях между группами через новое понимание этих проблем. Именно нарастающее разнообразие меняющегося американского общества, не знавшего жесткой этничности европейских государств, сделало управляемую демократию и ее детище, социальную инженерию жизненно необходимыми для нового политического ландшафта. Предложенная радикальными иммигрантами идея сделать американцев менее религиозными и более отзывчивыми более или менее совпала с тем, что американцы уже делали сами и для себя. Эта идея к тому же никоим образом не противоречила проповедям основных протестантских конфессий о плюрализме и социальной справедливости. Жалобы на то, что протестантская теология вырождается в сентиментальные разговоры о «человечности», слышатся, по меньшей мере, со времен «Нового гуманизма», кружка утонченных профессоров-янки, возникшего в начале ХХ столетия. Критики гуманной религии Ирвинг Бэббит и Пол Элмер Мор свидетельствуют о возможности того, что американский протестантизм в наши дни передразнивает свое собственное бесцветное прошлое[18].

Весьма вероятно, что европейские постмарксистские левые многое позаимствовали из американской культуры. Вопреки мнению, что идеологические поветрия движутся через Атлантику исключительно с востока на запад, вернее будет предположить обратное. В Европе продается больше американских книг, чем наоборот, а европейское телевидение и кинотеатры безостановочно крутят американскую продукцию. После Второй мировой войны не европейцы завоевали Америку и взяли на себя цивилизаторскую миссию, а США перестраивали «гражданскую культуру» Германии. Американцы, в силу незнания языков и финансовых возможностей, не так часто ездят учиться в Европу, как европейцы в Соединенные Штаты Америки. Настаивать на том, что европейцы не могут импортировать наши политические ценности - наивный анахронизм, особенно с учетом травматических разломов в европейской жизни, созданных опустошительными войнами двадцатого столетия.

У европейских левых этот процесс заимствования зашел так далеко, что повлек за собой внедрение политики, разработанной для американской исторической ситуации. Мало того, что европейцы переводят и взахлеб читают работы таких американских феминисток, как Кэтрин Маккиннон, Андреа Дворкин и Глория Стейнем, чьи книги продаются в европейских столицах и цитируются в европейской прессе. И дело не ограничивается тем, что европейские защитники гомосексуалистов производят впечатление переложения американских аналогов. Еще поразительнее то, что европейские прогрессисты пытаются распространить американское законодательство о гражданских правах на иммигрантов из Третьего мира, которых европейцы не порабощали и которые прибывают в Европу по собственному желанию. Исследования, проведенные Рэем Хонифордом, Джоном Лохланом и Эриком Вернером, демонстрируют размах подражания: европейцы вводят меры «положительной дискриминации» для иммигрантов из Северной Африки или Вест-Индии, а европейская пресса говорит о ситуации людей из Третьего мира, решивших осесть в Европе, в тех же выражениях, какие используют американские либералы, рассуждающие о положении американских негров[19]. По существу европейские левые, подобно канадским и австралийским левым, доводят до крайностей тенденции, заимствуемые ими у американцев: они требуют уголовного преследования за политически некорректные высказывания как за подстрекательство к «фашистским» акциям. Не зная классических либеральных ограничений, которые все еще действуют на территории Америки, европейские сторонники отзывчивости требуют драконовских мер против политически некорректных белых христиан мужского пола. Но это возвращает нас к американским образцам и к таким уважаемым борцам за дифференциацию свободы слова, как Маккиннон, Стэнли Фиш и Корнелл Уэст. Когда рожденный в Германии Маркузе метал в 1960-х и 1970-х годах громы и молнии против зол «репрессивной толерантности», сам он не опасался цензуры со стороны американских академических кругов, пишущих на английском языке.