Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2004-05гг. (v1.1)

Появление в рядах штрафбата священника-добровольца - ещё одна очевидная натяжка. Это всё-таки не партизанский отряд, а регулярная армия. Однако именно данная несообразность является одной из сюжетных основ фильма. Отец Михаил, воевавший в Гражданскую войну, естественно, за 'белых', должен воплощать положительное идеологическое начало.

В официальном советском кино полагалось показывать комиссара-коммуниста. Отважного, честного, умного, лишенного недостатков. В 'Штрафбате' эту функцию передали священнику. Он точно такой же, только вместо партбилета у него Библия. Оказывается, войну выиграла православная церковь.

Ещё раз напомним, что действие фильма относится к 1943 году, когда Сталин как раз проводил политику примирения с православной церковью. В здешнем 'особом отделе' об этом, однако, слыхом не слыхивали. 'Особисты' приходят в неописуемую ярость, обнаружив в батальоне священника, но убрать его оттуда почему-то, несмотря на всю свою тоталитарную власть, оказываются не в состоянии.

Перед последним боем все бойцы дружно идут к попу за благословением (включая и еврея Цукермана, которого таким образом окончательно приобщают к российскому народу). Никому из героев не дали возможности умереть атеистом, отказаться от благословения, идти в последний бой с собственными взглядами. Или, как у Льва Толстого, с собственной, несовместимой с официальными церковными канонами, верой.

Только мусульмане остаются в стороне от общего единения. В штрафбате они выглядят туповатыми, агрессивными, но, в конечном счете, тоже мужики неплохие, умрут за Россию.

Торжествующая идеологическая тенденция превращает финал картины в скверный лубок, когда на небе над полем брани, где погибает батальон, возникает аляповато нарисованная Богоматерь с младенцем. Высокое небо, увиденное толстовским князем Андреем под Аустерлицем, превращается в потолок новодельной церкви. Кстати, небо князь Андрей увидел не на Бородинском поле, а именно под Аустерлицем, где ему, по собственному признанию, сражаться было не за что. Когда бой шел под Москвой, у героев 'Войны и мира' не было желания разглядывать облака.

Фильм заканчивается. На экране качественно снятые горы трупов. Но никого не жалко. Вначале мы, было, поверили в реальность героев. Но финал освободил нас от иллюзии - всё вымысел, персонажи - картонные. Ничего не чувствуешь. Жаль только актеров, талант которых был использован для того, чтобы оживить пропагандистские клише. Увы, пропаганда побеждает талант - как всегда.

Пробежали титры, но не спешите выключать телевизор. Перед зрителем, ещё не опомнившимся от новой интерпретации войны, предстает президент Путин в окружении сонма православных священнослужителей. Галстуки начальников из администрации теряются среди множества черных и белых клобуков. Всё становится на свои места.

Путинской России нужен свой собственный праздник Победы. Такой же, как гимн Советского Союза с переписанными наново словами, как миф о Штирлице, перелицованный на скромного офицера Госбезопасности, работающего в безопасной, давно уже оккупированной Германии.

Если не удается войти в историю собственными победами, приходится присваивать чужие.

Вступив в Евросоюз, Латвийская республика попала в ловушку, став своеобразным троянским конем США в европейском сообществе, считает директор российского Института проблем глобализации Борис Кагарлицкий.

Оригинальной точкой зрения на роль и место прибалтов в обновленном ЕС политолог поделился в интервью латвийскому еженедельнику “Ракурс”. “Латвия, как и Эстония, Литва, с одной стороны хочет принадлежать Евросоюзу, с другой - ориентироваться на США, - пояснил директор. - Если бы игра шла по тем правилам, которые были характерны для 90-х годов, это было бы возможно. Но в изменившихся условиях усидеть на двух стульях труднее”. По словам Б. Кагарлицкого, с обеих сторон будет возникать давление, мол, определитель, “с кем вы, мастера культуры”? “В этом случае новая Европа, Латвия в частности, воспринимается как троянский конь США, как фактор дестабилизации”, - полагает глава института. На его взгляд, новые страны Европы либо станут фактором разложения Евросоюза, либо сами начнут меняться изнутри.

“Понятно, что русское население в них более проевропейское, чем проамериканское, - считает политолог. - Хотя, может быть, говорить надо о другом: 70% населения Латвии, что русские, что латыши, против участия страны в войне в Ираке, и, тем не менее, Латвия в Ираке воюет”. По словам директора института, это четкий признак размежевания латвийской общественности: “Политический клан консолидирован на проамериканских позициях, в связи, с чем возникает вопрос для реальной демократии - смогут ли жители повлиять на дальнейшие события или нет? Пока, насколько мне известно, антивоенного движения у вас нет”.