Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2004-05гг. (v1.1)

Можно проводить выборы, которые ничего не решают. Можно вести дискуссии ниочем. Демократическую процедуру лишили её основного смысла - обсуждения альтернатив.

Французский и голландский референдум возвращают нас не только к исходной точке, после которой конституционные положения для Европы придется обсуждать заново. Они возвращают демократическому процессу содержание.

Специально для «Евразийского Дома».

Как и положено всякому уважающему себя призраку, отставной глава правительства то появляется, то исчезает - безо всякой видимой причины. Его пресс-конференции так же лишены сколько-нибудь внятного повода, зато по всем основным вопросам текущей политики он хранит гробовое молчание.

В своё время пресса наградила Касьянова прозвищем «Миша два процента», намекая на откаты, которые он требовал с западных банкиров за решение вопроса о возврате кредитов. Сегодня сторонники бывшего премьера не устают доказывать, что подобные обвинения являются ложью. Однако прозвище «Миша два процента» уже намертво пристало к отставному политику, причем независимо от подозрений в коррупции. Независимо от того, брал Касьянов откаты или нет, его собственный рейтинг среди населения вряд ли превышает те же роковые два процента. Для победы на президентских выборах, на которые периодически намекает бывший глава кабинета, этого явно недостаточно.

Было бы, конечно, наивно думать, будто человек начисто лишенный каких-либо качеств, не может стать в России президентом. Вся история политической карьеры Владимира Путина говорит об обратном. Однако восхождение Путина было обусловлено двумя факторами. Во-первых, страна его не знала (а потому ему можно было приписывать любые качества, вплоть до взаимоисключающих), а во-вторых, государственная бюрократия была консолидирована вокруг его кандидатуры. Что касается Касьянова, то страна его уже знает. И если он не вызывает у людей особого страха, то и оснований для надежды не дает никаких. Что же касается бюрократии, то она в России сегодня не консолидирована. Но именно на неё возлагает надежды кандидат в президенты.

Он не ведет никакой кампании, не вербует сторонников, ничего особенно не обещает, а просто лениво ждет, когда же верноподданные бояре сами поднесут ему шапку Мономаха. Подобно сказочному Емеле, он явно намеревается въехать в царские хоромы, не слезая с печи, с той разницей, что русский народный герой удосужился хотя бы волшебную щуку изловить. А Касьянов вообще ничего не предпринимает.

Странным образом, именно это бездействие влияет на чиновников гипнотически. В стране разворачивается политический и социальный кризис, углублению которого не могут помешать даже впечатляющие цифры экономического роста. Доверие к власти стремительно падает, сами начальники - вплоть до высших эшелонов - растеряны и, зачастую, напуганы. Вопрос о том, что будет дальше, не может не волновать людей, привыкших к власти и комфорту. Поскольку же правление Путина не может продолжаться вечно, возникает и вопрос о преемнике.

В такой ситуации Касьянов ставит перед собой единственную задачу - внушить отечественной бюрократии представление о себе как устраивающем всех кандидате, получившем одобрение Запада, удобном для Китая, приемлемом для оппозиции, но отнюдь не враждебном и нынешней бюрократии. Политическая безликость становится притягательной. Остается, правда, маленькая загвоздка - как навязать такого кандидата населению. Но это проблема меньше всего волнует нашего героя: чиновники как-нибудь разберутся. Главное убедить их.

В конечном счете, вопрос о жизни после власти не может не волновать и самого Путина, а уж тем более деятелей из его ближайшего окружения. Для них проблема преемственности состоит не в том, как будут звать нового президента, какова будет его программа и какие последствия всё это будет иметь для России. Важно лишь то, как этот президент будет относиться лично к ним. А Касьянов, будучи человеком незлобным и особо на Кремль не обиженным, вполне может решать подобные вопросы ко всеобщему удовольствию. Тем более что ни о какой смене курса речь в таком случае не пойдет.

Во время «бархатных революций» в Грузии и Украине мы видели, как официальный кандидат в преемники делал неожиданный кульбит и врывался в президентский кабинет в качестве главы оппозиции. В России тот же по сути сценарий может быть разыгран в обратном порядке. Кандидат, первоначально изображающий умеренную оппозиционность, затем получает одобрение власти и въезжает в Кремль при полной её поддержке. Не исключено, что официальным преемником Путина окажется именно Михаил Касьянов.