Владимир Ленин - ПСС, т.1

VII

Чтобы понять, в чем собственно состоит «вопрос о рынках», лучше всего сравнить народническое и марксистское представление о процессе, иллюстрируемое схемами Ι­ου (об обмене между капиталистами места А и непосредственными производителями места W) и 2-ой (о превращении натурального хозяйства 6-ти производителей в капита­листическое).

Примем 1-ую схему — и мы ничего не сумеем объяснить себе. Почему развивается капитализм? откуда берется он? Он представляется какой-то «случайностью», возник­новение его приписывается либо тому, что «мы шли не по тому пути».., либо «насаж­дению» начальства.. Почему «беднеет масса»? на это опять не дает ответа схема, и на­родники, вместо ответа, отделываются сентиментальными фразами об «освященном веками строе», об уклонении с правильного пути и т. п. пустяками, на которые так изо­бретателен знаменитый «субъективный метод в социологии».

ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ 103

Неумение объяснить капитализм и предпочтение утопий изучению и выяснению действительности ведет к тому, что отрицается значение и сила капитализма. Это — точно какой-то безнадежно больной, которому неоткуда почерпнуть сил для развития. И мы внесем в положение этого больного ничтожное, почти неощутимое улучшение, если скажем, что он может развиваться на счет производства «средств производства для средств производства». Ведь для этого нужно развитие техники капитализма , а «мы видим», что именно этого-то развития и нет. Для этого нужно, чтобы капитализм охватил всю страну, а мы видим, что «до повсеместного развития капитализма дело дойти никак не может».

Наоборот, если мы примем 2-ую схему, нам уже ни развитие капитализма, ни обед­нение народа не покажется случайностью. Это — необходимые спутники роста товар­ного хозяйства, основанного на разделении общественного труда. Вопрос о рынке уст­раняется совершенно, потому что рынок есть не что иное, как выражение этого разде­ления труда и товарного производства. Развитие капитализма представляется уже не только возможным [что в лучшем случае мог бы доказать референт], но и необходи­мым, потому что прогресс техники, раз уже общественное хозяйство основано на раз­делении труда и товарной форме продукта, не может не вести к усилению и углубле­нию капитализма.

Спрашивается теперь, почему же следует принять именно второе воззрение? в чем критерий его правильности?

В фактах современной русской экономической действительности.

Центром тяжести в 2-ой схеме является переход от товарного хозяйства к капитали­стическому, разложение

То есть смена мелких промышленных единиц крупными, вытеснение ручного труда машинным. То есть в том случае, если бы он правильно оценил и верно понял значение производства средств производства.

104 В. И. ЛЕНИН

товаропроизводителей на капиталистов и пролетариат. И если мы обратимся к явлени­ям современного общественного хозяйства России, то увидим, что главное место зани­мает именно разложение наших мелких производителей. Возьмем ли мы крестьян-земледельцев — окажется, что, с одной стороны, крестьяне массами забрасывают зем­лю, теряют хозяйственную самостоятельность, обращаются в пролетариев, с другой стороны, крестьяне расширяют постоянно запашки и переходят к улучшенной культу­ре. С одной стороны, крестьяне теряют земледельческий инвентарь (живой и мертвый), — с другой стороны, крестьяне заводят улучшенный инвентарь, начинают приобретать машины и т. п. [Ср. В. В. «Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве».] С одной стороны, крестьяне бросают землю, продают наделы, сдают их в аренду, — с другой стороны, крестьяне же арендуют наделы и с жадностью покупают частновладельческие земли. Все это — общеизвестные, давным-давно установленные факты , единственное объяснение которых заключается в законах товарного хозяйства, разлагающего и наше «общинное» крестьянство на буржуазию и пролетариат. Возьмем мы кустарей, — ока­жется, что в пореформенную эпоху не только возникали новые промыслы и развива­лись быстрее старые [это явление — результат только что указанного разложения зем­ледельческого крестьянства, результат прогрессирующего общественного разделения труда ], но кроме того, масса кустарей все более и более беднела, впадала в нищету и теряла хозяйственную самостоятельность, тогда как незначительное меньшинство обо­гащалось на счет этой массы, скапливало огромные капиталы, превращалось в скупщи­ков, забиравших в свои руки сбыт и организовавших в конце концов, в громадном большинстве наших кустарных