Василий Колташов - Статьи 2008-09 гг. на Рабкор. ру (v.1.10)

В бюрократических верхах России существуют и осторожные консерваторы, и сторонники активного продолжения неолиберальных реформ. Консерваторы демагогически рассуждают о социальной поддержке населения и готовы к малозначительным уступкам. Но ни одна из кабинетных партий власти не заинтересована в радикальной смене экономической политики, а тем более - в поднятии доходов россиян: стимулировании спроса или общенациональной программе действительно доступного жилья. Это не малые уступки.

Бюрократия должна будет совершить явный поворот в сторону жесткости, едва только окажется недостаточно скромных жертв в пользу населения. У нее не останется выбора. Чиновные представители сырьевых корпораций должны будут или без боя капитулировать перед недовольным народом, или занять твердую оборонительную позицию, то есть начать подавлять все угрожающие им движения. Первое невозможно без мощного давления снизу, поскольку означает отказ от многочисленных завоеваний прошлого и уничтожения всех «достижений» неолиберализма (таких как частная медицина, платное образование, дорогое жилье, свобода от социальной ответственности, ничтожные пенсии и зарплаты). Реальность второго пути уже показали решительные действия властей по подавлению акций протеста автоторговцев на Дальнем Востоке.

Все последнее десятилетие россияне предпочитали не думать о политике. Они радовались тому, что доставалось им от экономического подъема. Власти избегали понапрасну раздражать население. Телеэкраны источали патриотизм, православие и гламур. Социальные конфликты маскировались националистической пропагандой. Казалось, Россия обречена спать вечно.

Толчком для перемен стал мировой кризис. Его разрушительная сила ведет правящий класс к расколу. Бюрократия понимает, что во имя сырьевых монополий ей придется защищать святыни неолиберальной политики. Массы еще далеки даже от широких локальных протестов. Власть и ее слуги пока не лишились веры в себя. Им кажется, что кризис уйдет, а для подавления недовольства достанет сил. Каким будет завтрашний день?

России не избежать ни углубления промышленного спада, ни роста массового недовольства.

Через год общество сильно изменится. Что станет с ним на третий год глобального кризиса? Маловероятно, что смена экономической политики в стране, означающей помощь населению, а не разорение его, произойдет без ожесточенной борьбы. Но сколько бы уверенности в своей силе подавления ни имели власти, количество протестов неизбежно начнет переходить в новое качество. Политика в России вновь может сделаться делом широких масс. И существующий политический строй, возможно, этого не переживет.

Во многих странах чиновник является никем иным, как служащим. Все отличия его от частного клерка сводятся к тому, что он ходит на работу не в коммерческий офис. Местом его трудовой деятельности является государственное учреждение. Служащие, работающие на государство, бастуют так же, как и все остальные. Они входят в профсоюзы и не ощущают себя «элитой».

Совсем иначе обстоит дело в восточных деспотиях, среди которых русская, должно быть - одна из самых развращенных.

Период с 1999 по 2008 год российское правительство использовало для ускоренного проведения неолиберальных преобразований. Во что бы то ни стало власти стремились сделать медицину и образование менее доступными, а в перспективе - только платными. Чтобы доходы россиян не росли слишком быстро, их понемногу обваливали рублевой эмиссией. Пенсии держали на очень низком уровне, а социальные гарантии постепенно удалялись в мир воспоминаний. У бюрократии почти все получалось, неудач оказалось мало: единственным пугающим эпизодом в памяти власти остались выступления 2006 года против монетизации льгот.

Десять последних лет воспитали в бюрократии веру в стабильность. Сменялись высшие руководители, но не политический курс - он лишь иногда корректировался. Лавирование и продавливание - таким путем власти осуществляли свою политику, содержательно не слишком приятную для обитателей России.Неолиберальные реформы в стране проходили успешно, то есть не вызывали социального взрыва. Довольные всем, русские чиновники приготовились к жизни при вечном порядке иерархии. Кризис разразился совсем неожиданно.

Первые годы нового века осовременили быт чиновников, разнообразили их представления об удовольствиях, но дух бюрократии остался прежним. По сравнению с советским временем отношение чиновников к народу стало более честным: место ложной опеки заняло прямолинейное презрение. В этом смысле страна вернулась ко времени абсолютной монархии. Пирамидальность отношений, как и прежде - для бюрократии главное. Подчинение вышестоящим и подавление подчиненных сохраняется вне зависимости от моды на костюмы и манеры.