К Барьеру! (запрещённая Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №24 от 03.11.2009

Обман, клевета, двурушничество - все это в их арсенале. Есть у них вожаки, воротилы, зубры шпионажа, которые не хотят разговаривать, ведут себя демонстративно, но до поры до времени, так как все они были разоблачены как матерые террористы, диверсанты, лазутчики фашизма.

Правые реставраторы капитализма, орудовавшие в Облпрофсовете и в страхкассе, получили задание организовать террористическую группу. Для этого они связались с троцкистами и зиновьевцами и осуществили задание.

Как они там работали? Арестованная Дронь, работник страхкассы, показала следующее:

«Меня долго обрабатывали в троцкистском духе. В 1929 г. я активно поддерживала Смирнова Николая, который, как я уже показала ранее, решительно выступал с разоблачением антипартийной практики руководящей группы работников Облстрахкассы, сводившейся к тому, что государственные средства расходовались не по назначению, разбазаривались, разворовывались. Смирнов вскоре после нескольких резких выступлений с критикой был с работы уволен, а в отношении меня, Дронь, Кулешов и особенно Авдашев таких резких мер не приняли, руководствуясь, как я потом поняла, соображениями привлечь меня на свою сторону. Кулешов, а впоследствии Давыдов Роман и особенно Авдашев стали проявлять ко мне подчеркнутую заботливость и внимательность. Давыдов по поводу критики сотрудниками страхкассы недостатков моей, Дронь, работы успокоительно заявил: «Ничего, Богдаша, кого любим, того и ругаем». Авдашев, зная мое неважное материальное положение (я не получала помощи от мужа, с которым в тот период фактически разошлась), проявлял особую заботу обо мне. Он, Авдашев, добился того, что из рядового статистика меня выдвинули инструктором, следил за тем, как я питаюсь в столовой, и с серьезным видом неоднократно заявлял, что поставит в парткоме обо мне вопрос на предмет наложения на меня взыскания за мою невнимательность к самой себе. Такое подчеркнутое отношение ко мне меня подкупало, и естественно, что я с этими людьми быстро сблизилась, стала в их среде своим человеком, не только не опасным для разоблачения их деятельности, но и сообщником в проводимой контрреволюционной работе. Я стала чаще появляться в среде участников контрреволюционной группы правых».

Вот как подходили эти негодяи, заклятые враги народа к человеку, которого так или иначе они использовали. Вот один из методов подхода к человеку - задобрить, оказать ему внимание и так постепенно, постепенно вовлечь его в свою сеть. Так получилось и с этой Дронь.

Кстати, надо сказать, как один шпион работал в Облпрофсовете. Это некий Вишняк, который заведовал иностранным бюро Ленинградского Облпрофсовета. Он родился в Новгороде, был сионистом, после Октябрьской революции бежал в Польшу, попал в контрразведку. Там он немного поработал, затем его послали в Германию. В Германии ему сказали: «Веди себя, как большевик, пролезь в Германскую коммунистическую партию, участвуй в ее работе так, чтобы тебе дали командировку в Советский Союз». Он долго этого добивался, но ничего не выходило. Но вот он примкнул к троцкистской группировке Рут Фишер и Маслова. По заданию разведки он проделал хитрую комбинацию. Он сумел обойти полпредство за границей так, что ему дали разрешение на въезд в СССР. Он приехал сюда и поступил на работу в иностранный отдел Облпрофсовета. Его жена работала в интернациональном клубе моряков. Эта парочка вела контрреволюционную провокационную работу среди шуцбундовцев. Если тот или иной революционно настроенный иностранный моряк был недостаточно осторожен в своих разговорах в интернациональном клубе моряков, то по приезде в Германию его вызывали куда полагается и сажали в тюрьму. Характерно, что Облпрофсовет, хотя и имел сигналы о провокационной деятельности Вишняка, никаких мер не принимал. Впрочем, это и неудивительно, ибо Вишняк там пришелся ко двору.

А вот другой пример. Некий Ж. в 1935 г. работал по льняному делу. Он поехал к К. (работник Облзу) для разрешения вопроса, связанного с оплатой работ по льну. Вот что он говорит в своих показаниях:

«Разговор с К. происходил в служебном кабинете.

В процессе деловой беседы К. неожиданно заявил мне, что он знает, что я, Ж., обманным путем восстановил себе партийный стаж и что этот факт известен группе некоторых ответственных работников области, которые в любой момент меня могут разоблачить. При этом он добавил: «Вы должны понять, что станет с вами, тем более что у вас подмочен хвост в связи с чисткой в 1933 г., вскрывшей группу троцкистов в институте».