Газета Завтра: Газета Завтра 762

Тяжёлым испытанием для всех нас стали долгие месяцы болезни Володи. Понимая, чего стоили эти дни и ночи очаровательной его супруге Татьяне — коллеге и единомышленнице — старались мы, чем могли, облегчить нелёгкую её долю. Главной же была её любовь и самоотверженность, которыми так щедро Бог одарил эту русскую женщину. Поразительно, что некоторые коллеги Кулакова, буквально взращенные и выпестованные им, повели себя в худших традициях чиновничье-бюрократической стаи. К сожалению, восточная мудрость, гласящая, что шакалы всегда приходят после львов, отражает поведение тех, кто "помогал" Кулакову бороться с тяжёлым недугом.

Истина же, свидетельствующая об отсутствии незаменимых людей, далеко не всегда срабатывает. Можно заменить рядового человека ему подобным, но тех, кто является солью земли, могут сменить на этом посту подобные им титаны. Сменить, но не заменить.

Мне очень не хватает нынче Володи Кулакова. Таких, как он, остаётся всё меньше и меньше. Но глубокая и прочная память о них помогает в повседневной жизни, нелёгкой и несладкой. Помогает чистота, добропорядочность, профессиональная значимость и мастерство Владимира Кулакова — человека, руки которого дали жизнь тысячам пришедших в этот мир человеческих созданий.

"Друг Евгений! Я к тебе — с советом. Злоба дня, конечно же, нужна. Но взгляни, вокруг какое лето! Несмотря на горести и беды, как цветёт родная сторона!

Да, конечно, в современном мире жить непросто — в этом прав ты, друг. Потому ты, верно, и сатирик, но я знаю: ты еще и лирик. Это тоже возвышает дух!

Всё писать о недругах — что толку!.. О друзьях, о Родине скажи!" Прав читатель. Я как раз на Волгу в дом, где не бываю так подолгу, в эти дни поездку совершил.

Это — не коттедж тех "новых русских", кто, природой вроде бы дыша, возведя заборы, с гордым чувством знают больше выпивку с закуской, но не знают, чем живет душа…

А душа живет — вишнёвой веткой, птичьим свистом, ласковой травой, яблоней в испарине рассветной, и работой, с виду неприметной, и речной вечерней синевой,

Дымкой вдоль соседних огородов, эхом колокольни вдалеке, гулкой перекличкой теплоходов под высоким, чистым небосводом, лодкой, прикорнувшей на песке…

А ещё душа живёт отрадой в миг, когда, нечастой встрече рад, у калитки брат увидит брата. Это ли — не радость и награда, если не забыл о брате брат.

Здравствуй, брате, в этой доброй хате! Не считая лет или седин, сядем рядом, вспомним маму с батей, и на разгоревшемся закате молча на их Волгу поглядим -

Как бежит, спешит она, родная, разнося простор, покой и свет в даль, что и лесная, и степная… Я другой такой реки — не знаю. Да её, другой такой, и нет!