Иосиф Сталин - Том 7

Что касается Локарно, то оно является лишь продолжением Версаля, и оно может иметь своей целью лишь сохранение “статус-кво”, как выражаются на дипломатическом языке, т. е. сохранение существующего порядка вещей, в силу которого Германия есть побежденная страна, а Антанта — победительница. Конференцией в Локарно этот порядок закрепляется юридически в том смысле, что новые границы Германии сохраняются в пользу Польши, сохраняются в пользу Франции, что Германия теряет колонии и что она вместе с тем, скрученная и помещенная в прокрустово ложе, должна принять все меры, чтобы выкачать 130 миллиардов золотых марок. Думать, что с этим положением помирится Германия, растущая и идущая вперед, значит рассчитывать на чудо. Если раньше, после франко-прусской войны, вопрос об Эльзас — Лотарингии, один из узлов существовавших тогда противоречий, послужил одной из серьезнейших причин империалистической войны, то какая гарантия, что Версальский мир и его продолжение — Локарно, узаконяющие и юридически освящающие потерю Германией Силезии, Данцигского коридора и Данцига, потерю Украиной Галиции и Западной Волыни, потерю Белоруссией западной ее части, потерю Литвой Вильны и пр., — какая гарантия, что этот договор, искромсавший целый ряд государств и создавший целый ряд узлов противоречий, — не разделит судьбу старого франко-прусского договора, отторгнувшего после франко-прусской войны Эльзас-Лотарингию от Франции?

Такой гарантии нет и не может быть.

Если план Дауэса чреват революцией в Германии, то Локарно чревато новой войной в Европе.

Английские консерваторы думают и “статус-кво” сохранить против Германии и использовать Германию против Советского Союза. Не слишком ли многого они захотели?

Говорят о пацифизме, говорят о мире между европейскими государствами. Бриан и Чемберлен лобызаются, Штреземан рассыпается в комплиментах перед Англией. Это все пустяки. Из истории Европы мы знаем, что каждый раз, когда заключались договоры о расстановке сил для новой войны, они, эти договоры, назывались мирными. Заключались договоры, определяющие элементы будущей войны, и всегда заключение таких договоров сопровождалось шумом и криком насчет мира. Фальшивые певцы мира всегда в таких случаях находились. Я вспоминаю факты из истории после франко-прусской войны, когда Германия оказалась победительницей, когда Франция оказалась побежденной, когда Бисмарк всячески старался сохранить “статус-кво”, т. е. тот порядок, который создался после победоносной войны Германии с Францией. Тогда Бисмарк стоял за мир, потому что этот мир давал ему целый ряд привилегий перед Францией. Франция тоже стояла за мир, по крайней мере, в первое время, пока она еще не оправилась от неудачной войны. Вот в этот период, когда все говорили о мире, а фальшивые певцы воспевали мирные намерения Бисмарка, Германия и Австрия заключили соглашение, совершенно мирное и совершенно пацифистское соглашение, которое послужило потом одной из основ будущей империалистической войны. Я говорю о соглашении между Австрией и Германией в 1879 году. Против кого было направлено это соглашение? Против России и Франции. О чем говорило это соглашение? Слушайте:

“Поскольку тесное сотрудничество Германии и Австрии никому не угрожает и рассчитано на укрепление мира в Европе на основах, установленных Берлинским трактатом, их величества, т. е. два государя, решили заключить союзный мир и взаимное соглашение”.

Вы слышите: тесное сотрудничество Германии и Австрии ради мира в Европе . Это соглашение трактовалось “союзом мира”, а между тем все историки сходятся на том, что это соглашение послужило прямой подготовкой к империалистической войне 1914 года. Последствием этого соглашения о мире в Европе, а на деле о войне в Европе, послужило другое соглашение, соглашение России и Франции в 1891–1893 годах, — тоже о мире, — не иначе! О чем там говорится? О том, что

“Франция и Россия, одушевленные одинаковым стремлением поддерживать мир, пришли к следующему соглашению”.

К какому — это открыто так и не было сказано тогда. А в тайном тексте соглашения сказано: в случае войны Россия должна выставить против Германии 700 тыс. войск, а Франция (кажется) 1.300 тысяч.

Оба эти соглашения официально назывались соглашениями мира, дружбы и спокойствия во всей Европе.

В завершение всего этого через 6 лет, в 1899 году, собирается Гаагская конференция мира, где ставится вопрос о сокращении вооружений. Это в тот момент, когда на основе соглашения Франции и России французские офицеры генерального штаба приезжают в Россию, чтобы выработать планы передвижения войск на случай войны, а русские офицеры генерального штаба едут во Францию, чтобы с французскими генералами составить планы будущих военных операций против Германии. Это в то время, когда генеральные штабы Германии и Австрии составляют план и вырабатывают условия, при которых Австрия и Германия взаимно должны наступать на своих соседей на Западе и Востоке. В этот самый момент (все это творится, конечно, втихомолку, за спиной) собирается Гаагская конференция в 1899 году, где провозглашается мир, где подымают фальшивый шум о сокращении вооружений.