ВП СССР - Тезисы - о перспективной целесообразности

Можно, конечно, согласиться с тем, что как бюрократы они — действительно профессиональны и компетентны в поддержании документооборота, в соблюдении юридических формальностей, юридически безупречного обхода и игнорирования законодательства. Но как управленцы-государственники, способные решать общественно полезные задачи посредством государственного управления в том смысле, как это более века тому назад определил Авраам Линкольн, — они представляют собой «душераздирающее зрелище», если пользоваться лексиконом ослика Иа-Иа.

Практика — критерий истины. И если исходить из этого принципа, то катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, унёсшая более 70 жизней и сломавшая судьбы семей погибших, выведшая ГЭС на несколько лет из строя, — прямое и закономерное следствие всех постсоветских «экономических» реформ, в которых выразился отказ от дальнейшего развития организационно-техноло­ги­ческого подхода к управлению макроэкономической системой страны и переход к финансово-счётному подходу, принятому в публичной “экономической” «науке для клерков» Запада как на микро-, так и на макро- уровне. Именно в результате этого возникло управленчески безграмотное (по отношению к задачам общественно полезного функционирования макро- и микро- экономических систем) законодательство о финансовой и хозяйственной деятельности, в котором не прописана структура функционально обусловленных расходов предприятий разных отраслей и регионов, обеспечивающая:

· устойчивость процесса сборки макроэкономической системы из множества микроэкономик;

· безопасное функционирование и развитие административно самостоятельных предприятий;

· жизнь и развитие семей персонала, общества в целом и институтов государственности.

По отношению к катастрофе на Саяно-Шушенской ГЭС сказанное означает, что она — один из результатов реформирования электро-энергетической отрасли народного хозяйства РФ под руковод­ст­вом А.Б. Чубайса, — запрограммированный концепцией реформы, оставившей электроэнергетическую инфраструктуру без единого руководства процессами организационного и технологического характера в угоду блефу о способности рынка отрегулировать всё и вся наилучшим образом на принципах коммерциализации всякой частной деятельности [10].

Теперешние попытки представить дело так, что в основе катастрофы на Саяно-Шушен­ской ГЭС лежат прежде всего ошибки при проектировании ГЭС и вообще авантюризм при её строительстве, который имел место в советские времена, а также рвачество руководства самой ГЭС, — выражение лицемерия и идиотизма.

Что касается рвачества руководства самой ГЭС, то оно — прямое следствие реформ, осуществляемых с начала 1990‑х гг. на принципе «деидеологизации государственной политики» [11], которым прикрывается идеология безоглядного своекорыстия, де факто свойственная бюрократам и воротилам частного большого и малого бизнеса.

Если же рассматривать технические аспекты катастрофы, то идеальной техники не бывает, а кроме того строительство Саяно-Шушенской ГЭС действительно было авантюрой [12]. Тем не менее, поскольку она не разрушилась в период строительства, была построена и введена в эксплуатацию, на протяжении нескольких десятилетий её эксплуатации серьёзных претензий к её гидроагрегатам не было, её можно было безопасно эксплуатировать на протяжении многих десятилетий, а в перспективе — и нескольких столетий, при условии учёта в процессе эксплуатации конструктивных и ресурсных особенностей её агрегатов, вспомогательного оборудования и ГЭС в целом.

Любому инженеру-механику или автослесарю («дяде Васе» без высшего образования в области механики и «деталей машин» [13]) ясно, что если эксплуатировать механизм, в котором уровень вибраций превышает некий нормативный предел (тем более — существенно превышает), то он неизбежно внезапно и катастрофически разрушится — это вопрос времени, к тому же — весьма ограниченного времени. Между колёсной ступицей автомобиля и гидроагрегатом ГЭС разница только в размерах их конструкций и стоимости прямого ущерба при их разрушении (сопутствующий ущерб — определяется обстоятельствами, в которых происходит разрушение агрегата, и он может быть нулевым, но может быть и очень тяжёлым).

Но для “профессионалов” — финансистов и юристов — из директоратата РусГидро, в чьих руках оказалась фактическая власть над ГЭС, эта нехитрая мысль интеллектуально неподъёмна, даже если они и получали доклады от подчинённых им инженеров о том, что вибрации второго гидроагрегата запредельны и в ходе весеннего ремонта 2009 г. их устранить не удалось. Для них показатели текущей рентабельности куда более значимы, нежели организационно-технологические вопросы и проблемы, которые они перекладывают на инженеров, к тому же с существенно более низким уровнем оплаты труда, нежели у «себя любимых» — собственников [14]и топ-менеджеров.