Коллектив авторов - Война и мир Дмитрия Медведева. Сборник

Идея справедливости в отношении обездоленных – старинная персидская забава Так, Коруш (имя Кир на персидском не произносится в греческой транскрипции, так как это непристойное слово) восстановил справедливость в отношении плененных Вавилоном евреев и помог им отстроить Второй храм Действовал он не в соответствии с логикой политического прагматизма, а вопреки ей Александр Македонский победил Дария в бою, казнил тех, кто принес ему голову Дария, а его наследники растворились в персидской культуре и политической традиции. Благодаря персам Александра почитает весь исламский мир под именем Зулькарнайна (Двурогий, упомянут в Коране).

Пока в Европе царили темные века, в Персии блистали династии Европа бредила персидской поэзией, персидскими тайнами и роскошью

В Иране ислам встретился с зороастризмом Заратуштру персы считают великим пророком (Великие те, у кого есть книга – Заратуштра принес Авесту.)

Память о монгольской орде, принесшей стране неисчислимые бедствия, здесь жива, как будто это было недавно. Эхом беды явилась плеяда блистательных поэтов И позднее – принятие шиизма, самого жертвенного направления в исламе.

Наконец, Исламская революция вывела Иран в лидеры у народов исламского мира (но не у их правителей), вернула исламу политическую остроту и очистила учение Пророков от народных обычаев и племенных традиций (Именно поэтому в Иране женщины обладают всеми правами, а в Саудии – никакими.)

С персами могли бы соперничать по давности своей политической истории разве что китайцы, но они слишком замкнуты на себя

О мелочах иранской политики

Существует мнение, что в Иране идет борьба между фундаменталистами и либералами. В персидском языке даже слов таких нет Борьба идет, но линия разлома иная

Какие-либо ожидания, что есть некие либеральные силы в стране, готовые приветствовать американцев или европейцев, – опасная иллюзия.

Иранцы не воспринимают всерьез эти силы И это одно из их безусловно слабых мест.

Они с интересом относятся к людям и равнодушны к мощи их правительств. Ведь с точки зрения персов, эти правительства не действуют из справедливости или хотя бы целесообразности.

Это не исключает политических и экономических контактов и тактических связей с Западом

Вспомним события, которые называются Ирангейтом При Рейгане один из его ближайших сотрудников Роберт Макфарлайн дважды приезжал в Иран и передавал иранцам оружие и детали в обмен на пленных военных.

О сделке договаривался аятолла Рафсанджани, тот самый, кто ныне стоит за так называемым реформатором Мусави. О том, что американцы пошли на сделку с иранцами, дал утечку в ливанскую газету аятолла Монтазери, официально объявленный преемником имама (*В шиитском Иране слово «имам» употребляется применительно к 12 праведным наследникам Пророка, начиная от Али и кончая сокрытым имамом Все они были убиты. В виде исключения имамом именуется аятолла Хомейни Никто из прочих аятолл таким титулом не называется) при жизни Хомейни в 1985 году В итоге разгоревшегося скандала Рейган чуть не слетел с кресла Макфарлайн стрелялся, но выжил. Рафсанджани будто бы добился от имама на смертном одре исключения Монтазери из наследников Едва имам умер, как Монтазери посадили под арест, а Рафсанджани хоть и не стал рахбаром (*Рахбар – высший духовный руководитель Ирана После смерти имама Хомейни он избирается Советом аятолл, члены которого в свою очередь избираются всенародным голосованием.), зато стал президентом на два срока, миллиардером, самым богатым человеком Ирана и теперь желает реванша.

Монтазери был одним из тех, кто правильно понимал идею имама о том, что богословов следует держать подальше от реального управления экономикой и политикой. Все годы под арестом и на свободе он является последовательным противником всего того, что привнес в иранскую политику Рафсанджани

Арест с него снят только в 2003 году, на излете восьмилетнего президентства второго «либерала» аятоллы Мохаммеда Хатами, того самого, кто лоббировал кандидатуру Мусави

Путаница в западных мозгах при этом упорно приписывает Рафсанджани и Хатами оппозиционность. Написано немало «экспертных» заметок о том, что Монтазери – душа либералов и оппозиции, что он является чуть ли не врагом Исламской революции.

О любви и ненависти

В Иране существует громадная симпатия народа к нашей стране и к русским вообще. И трезвое понимание того, что власти в России – это просто часть западной политики в отношении Ирана.