К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №7 от 16.02.2010

Вербицкий: «Ну, раз говорят, Чубайс там ехал, на тот момент он ведь был председателем…».

Судья не дает ему договорить: «А почему Вы в суде не упоминаете Чубайса вообще и делаете вид, что вообще Вам не известно, кто ехал?».

Вербицкий: «Вам одно говоришь, а Вы другое совсем… Пять лет одно и то же!».

Но вопрос - с какой стати РАО ЕЭС вдруг проявило абсолютно не свойственную ему заботу о стороннем для него человеке, что очень похоже как на подкуп свидетеля, так и на стремление заткнуть свидетелю рот, - вопрос этот так и остался судом не выясненным.

Свидетели-фантомы и лесовозы-призраки

Заседание одиннадцатое

Есть в юриспруденции такое понятие как вещественное доказательство по делу – вещдок. Все материальные свидетельства, доказывающие, что преступление совершено и обвиняемые лица к нему причастны, следствие накапливает в особых хранилищах, чтобы предъявить потом на суде. В деле о покушении на Чубайса таковые тоже имеются. Прокурор предложил присяжным заседателям обозреть вещдоки, и процесс обозрения с величайшим интересом наблюдали все присутствующие на суде.

Обозрение началось с конфуза. Адвокат Чубайса Шугаев сделал судье Пантелеевой выговор - на юридическом языке он именуется «возражением на действия председательствующего судьи». Шугаев поставил судье на вид, что она позволила стороне защиты обратить внимание присяжных на характер повреждений чубайсовского БМВ в то время, когда они рассматривали фотографию пострадавшей бронированной автомашины главного энергетика, а ныне главного нанотехнолога.

- Только при осмотре вещественных доказательств, - назидательно поучал судью Шугаев, - лица имеют право обращать внимание присяжных на существенные для дела обстоятельства.

- Сторона обвинения будет предъявлять автомобиль БМВ в качестве вещественного доказательства? - уточнила судья у прокурора и сама не ожидала, что попала в болезненное место стороны обвинения.

- На д-данной с-стадии – нет, - поперхнулся прокурор, кляня про себя чубайсовского адвоката, который подозрительно притих. Было от чего запаниковать обвинению. Не от хорошей жизни принародно врал судье господин прокурор. Потому как главный вещдок происшествия на Митькинском шоссе – чубайсовский БМВ с простроченными стёжками осколков на капоте, способный правдиво рассказать, что за фугас взорвали на его пути, каков был заряд по составу и мощности, как далеко заряд залегал от машины и сколько человек было стрелявших, из чего и чем стреляли, - так вот этот вещдок вскорости после случившегося на Митькинском шоссе подрыва был поспешно отремонтирован и продан. Почему следствие торопилось избавиться от столь ценного вещдока, суду ещё предстоит выяснить. Интересно уже то, что прокурор утаил от судьи правду, не сказав ей, что ни сегодня, ни завтра обвинение не сможет представить БМВ. И не просто промолчал прокурор, уклонился от ответа судьи - он соврал! - заложив под себя мину в протоколе. Будем ждать теперь, когда она взорвётся. А пока прокурора с головой поглотили другие заботы. На нем лежала обязанность предъявлять вещественные доказательства, долженствующие, во-первых, убедить присяжных заседателей, что покушение было, во-вторых, доказать причастность к покушению подсудимых Квачкова, Яшина, Найденова, Миронова.

Прокурор с усердием принялся оглашать список вещдоков, в котором значились: гильзы, фрагменты изоленты, фрагменты скотча, куски стекла от автомашины, аккумулятор, фрагменты железного гвоздя, листовой стали, полимерной пленки, а также оболочки от пуль, сердечники пуль и всякие разные «не идентифицированные металлические объекты». Перечень настолько реально напоминал мусорную свалку, что судья всерьез встревожилась: «Я надеюсь, окурки-то предъявлять не будете?».

Окурки среди вещдоков действительно значились, два заседания назад прокурор буквально умучил присутствующих подробным описанием окурков «Золотой Явы», «Кента», «Парламента», найденных на обочине вблизи места взрыва. Назывались длина недокуренного остатка в миллиметрах, вымерялось расстояние окурков друг от друга. Сами «объекты» проходили под номерами – 1, 2... 15... Правда, прокурор забыл упомянуть, что большинство из подсудимых некурящие.

Вопрос судьи об окурках вызвал веселое оживление. Судья вовсе не намеревалась развлекать собрание и жестко пресекла сдержанный смех некурящих подсудимых: «Подсудимые, можно без вашего участия?». В ответ - изумленный хор голосов: «А как же без нашего участия?!».