К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №7 от 16.02.2010

Квачков: «В чем заключаются отличия по внешнему виду бронированной машины от небронированной?».

Дорожкин: «По внешнему виду – по колесам, по стеклам».

Квачков: «Вам известна стойкость машины на подрыв?».

Дорожкин: «Не знаю».

Квачков: «Сколько лет вы возите Чубайса?».

Дорожкин: «Одиннадцать лет».

Квачков: «Вы одиннадцать лет не замечали машину охраны?».

Дорожкин: «Да это же не машина охраны!».

Квачков: «Какова была глубина воронки?».

Дорожкин: «Метра полтора, наверное».

Вопросы стал задавать Иван Миронов.

Миронов: «Сопровождения у вас не было в принципе или только в тот день?».

Судья незамедлительно снимает вопрос.

Миронов: «Какова стоимость бронированного автомобиля А.Б. Чубайса?».

Дорожкин: «Семьсот тысяч долларов».

Миронов: «Простите, я не ослышался?».

Дорожкин: «Да, семьсот тысяч долларов».

Вопросы О.И. Михалкиной (адвокат Ивана Миронова).

Михалкина: «Каким договором закреплена Ваша работа у Чубайса?».

Дорожкин: «Никаким».

Михалкина: «Вы работаете бескорыстно?».

Вопрос о бескорыстии чубайсовского шофера судьей снят.

Михалкина: «Вы нашли под капотом какие-то гайки, а дальше что с ними было?».

Дорожкин: «Выбросил».

Михалкина: «Что случилось с автомашиной после 17 марта?».

Дорожкин: «Не знаю, больше ее не видел».

Михалкина: «Вам известно что-либо о защитной капсуле бронированной машины?».

Дорожкин: «Известно».

В допрос вступает Роберт Яшин.

Яшин: «Кого из подсудимых вы видели на месте происшествия?».

Дорожкин: «Никого».

Яшин: «Вы когда поняли, что это был взрыв, - во время взрыва или через некоторое время?».

Дорожкин: «Когда пули застучали».

Яшин: «До того, как пули застучали, вы какое расстояние проехали?».

Дорожкин: «Метров пять».

Яшин: «А скорость какая?».

Дорожкин: «Километров сорок».

Адвокат Р.С. Закалюжный: «Сколько раз вы слышали звуки от пуль?».

Дорожкин: «Не меньше трех-четырех».

Закалюжный: «Как это согласуется с двенадцатью отверстиями, которые вы видели в гараже?».

Дорожкин: «Никак не согласуется».

Закалюжный: «Вы что-нибудь слышали о расстреле автомашины Чубайса в гараже? Вы в нем не участвовали?».

Судья торопится снять вопрос.

Вступает Александр Найденов: «Какой временной промежуток между взрывом и попаданием пуль?».

Дорожкин: «Секунда, полторы».

Найденов: «Когда вы услышали взрывы, что происходило между пассажирами?».

Дорожкин: «Они разговаривали, обсуждали какие-то вопросы. А после взрыва звонили по телефону».

Найденов: «В момент подрыва и обстрела действия пассажиров вы наблюдали?».

Дорожкин: «Я ничего не слышал, никакой реакции».

У судьи единственный вопрос: «Вы сказали, что после взрыва никакой реакции от Чубайса не последовало? И как после этого Вы можете объяснить, что они сразу стали звонить?».

Тут бедный Дорожкин окончательно запутался, начал бессвязно бормотать, что «это было во время взрыва, а то после взрыва, но отнюдь не в процессе взрыва…».

Молодец, Дорожкин! Ни одной тайны не раскрыл. Был ли Чубайс на месте событий или его не было? Как мог в четыре тонны броневик передвигаться по городу со скоростью 120 км в час с подбитым колесом? Зачем водитель выбросил части взрывного устройства и почему они не понадобились следствию? Была ли у Чубайса охрана или нет и для чего тогда существовала машина сопровождения, от которой шофер всячески открещивался? Свистели пули у виска Дорожкина или бронированная капсула машины всё же неуязвима для подобного клёва пуль?..

«Ё-моё! Достали уже!»

Заседание второе

Любителям ток-шоу «Суд идёт!» настоятельно советую посетить процесс по делу о «покушении на государственного и общественного деятеля Чубайса А.Б.» в Московском областном суде, вот где действительное ристалище подлинных судейских страстей!

Второе заседание началось с заявления Шугаева (адвоката Чубайса). Бессменный защитник бывшего председателя Единой энергосистемы России, а теперь главного «по нано», выступил как ябеда-школяр, торопливо настрочив донос на трех гражданок, назвав их «толпой», выставивших у забора суда плакатик «Чубайс – виновник Саяно-Шушенской катастрофы». «Это злостное давление на присяжных!» - вопил защитник потерпевшего Чубайса, требуя внести свою кляузу в протокол. Судья послушно внесла, как лыко про запас, из которого, если что не так, сплетут отмену оправдательного вердикта.