Евгений Норин - Под знаменами демократии. Войны и конфликты на развалинах СССР

Однако локальные националистические движения во многих регионах возникли еще до появления самого Советского Союза. Так, несмотря на близость русского и украинского народов — близость, зачастую доходящую до степени смешения, когда без графы «национальность» в паспорте одних от других было нереально отличить, — даже в таких условиях украинские националистические организации появлялись и активно действовали уже во времена поздней Российской империи. В рамках Советского Союза, разумеется, подобные организации (в том числе русские) находились в глубоком подполье. С введением политики гласности национальные движения на периферии получили второе дыхание. И здесь проявился неожиданный эффект от поддержки государством национальных культурных и просветительских институтов: академий наук, местных союзов писателей и т. д. Как оказалось, национальные деятели науки и искусства часто сохраняют лояльность своим национальным автономиям — и только им. Очень ярким примером тут может служить Зелимхан Яндарбиев. Будущий идеолог республики Ичкерия был членом Союза писателей и состоял в КПСС. Подобных историй по всему СССР было множество: получив образование и возможность строить карьеру в Советском Союзе, национальные кадры вовсе не преисполнялись любви к красному знамени. Новые условия, сложившиеся в стране, предоставили подпольным кружкам и интеллигентам-националистам грандиозный простор для агитации и пропаганды.

Почему она имела успех? С одной стороны, Советский Союз объективно переживал огромные трудности. Падение уровня жизни, вечный дефицит — все это не способствовало сплочению рядов. Кроме того, Советский Союз был государством крайне патерналистским, а информация, поступавшая к гражданам через каналы официальных СМИ, строго дозировалась. Это помогало поддерживать стабильность, но самостоятельное критическое мышление у огромного числа советских граждан было фактически уничтожено. Наконец, к 80-м годам советская идеология была окончательно дискредитирована, а идейных коммунистов осталось мало даже в рядах самой компартии. Сочетание всех этих факторов привело к тому, что людей могла массово увлечь любая (или почти любая) идеология. Демагоги национального толка явились на подготовленную почву. Зачастую им было нечего предложить соотечественникам, кроме самой топорной шовинистической пропаганды и воспитания комплекса обиженного. Однако они имели хотя бы такую программу. Советские же чиновники могли разве что провозглашать лозунги, в которые не верили сами. «У противника есть “Аллах акбар”. У нас нет ничего», — замечал позднее офицер таджикских вооруженных сил. Бросается в глаза, что во время крушения Советского Союза многомиллионная армада Советской армии, МВД и КГБ смогла выставить в его защиту лишь мизерное число людей, готовых рискнуть за красное знамя головой. Самостоятельно на защиту советского государства встали отряды милиции в Вильнюсе и Риге. Роспуск Советского Союза не признало Приднестровье. Два года спустя несколько тысяч человек левых убеждений вышло защищать Белый дом в Москве — и это на 150-миллионную страну! Сложно лучше проиллюстрировать возникший идеологический вакуум — и причину, по которой националисты пользовались огромным успехом на периферии СССР.

Введение многопартийности стало еще одним шагом к крушению Советского Союза. Опять-таки, архитекторы перестройки создали инструмент, который потом был использован против них самих. Смысл реформы состоял в том, чтобы ослабить власть закостеневшей номенклатуры КПСС. В действительности благонамеренные реформаторы открыли путь всевозможным радикальным националистическим организациям вроде всяческих «Народных фронтов», которые стремительно победили на законных выборах в большинстве республик.

При этом союзное руководство в конце 80-х годов обнаружило совершенно неожиданного соперника — команду президента РСФСР. Борис Ельцин путем интриг и популизма несколько лет шел к вершинам власти в России. Однако он не мог чувствовать себя полновластным хозяином в стране, пока над ним оставались общесоюзные органы власти. Поэтому Ельцин становился естественным союзником республиканских сепаратистов. В 1991 году он выражал горячую поддержку манифестантам в республиках Балтии, позднее — спокойно распустил Советский Союз, не позволив ему сохраниться ни в каком виде, и таким образом оставил Горбачева королем без королевства.

Читать дальше