Карл Каутский - Этика и материалистическое понимание истории

Таким образом возникают требования к индивидууму в обществе, и они тем многочисленнее, чем сложнее это общество; требования эти в конце концов по привычке, без всякого размышления, признаются нравственными велениями.

Отсюда некоторые материалисты-этики умозаключали, что вся сущность морали основывается только на привычке. Но этим, однако, не всё ещё исчерпывается. Прежде всего, благодаря привычке, только те воззрения становятся нравственными велениями, которые требуют от индивидуума внимания к обществу, которые регулируют его поведение по отношению к другим людям. Если возразить, что существуют такие скрытные «пороки», которые, несмотря на свою скрытность, всё же признаются безнравственными, то и на это можно ответить, что первоначальное осуждение их было сделано, конечно, тоже в интересах общества. Так, например, онанизм, если бы он сталь всеобщим, крайне вредно отразился бы на многочисленности потомства, а многочисленное потомство уже давно, много раньше, чем о том заговорил Мальтус, составляло одну из важнейших основ благополучия и прогресса общества.

В Библии (1. Моисея. 38.) Иегова убивает Онана потому, что тот позволяет своему семени падать на землю вместо того, чтобы повиноваться долгу и сойтись с женою своего умершего брата для получения от неё потомства.

И нравственные нормы могли только потому стать привычными, что они соответствовали глубоким, постоянно обновляющимся общественным потребностям. Кроме того, простая привычка не может проявить силы чувства долга, которое обнаруживается могущественнее всяких велений самосохранения. Привычное в морали делает только то, что определённые нормы без рассуждений признаются нравственными, но оно не порождает социальных инстинктов, которые принуждают к осуществлению требований, признаваемых за нравственные нормы.

Так, например, — это дело привычки, когда считают неприличным, чтобы девушка показывалась мужчине в ночной рубашке, даже если рубашка достигает ног и покрывает плечи; и в то же время нисколько не противоречит приличиям, если девушка вечером на бале показывается всем с обнажённой грудью, или если она на морских купаньях в промокшем костюме служить зрелищем жадных глаз всяких бонвиванов. Только сила социальных инстинктов может заставить строго нравственную девушку решительно отклонить от себя всё то, что соглашение, мода, привычка, коротко говоря, общество признают бесстыдным, и предпочесть даже смерть тому, что она считает позором.

Другие этики ещё далее проводили понимание нравственных норм, как простых привычек, и смотрели на них, как на простые, конвенциональные проявления моды; они опирались на то, что всякая общественная форма, всякая нация, даже всякий класс имеют свои особые нравственные воззрения, которые весьма часто становятся в противоречие с другими, что абсолютно нравственной нормы не существует. Отсюда умозаключали, что нравственность представляет изменчивую моду, которой присягает только бессмысленная филистерская чернь и над которой может и должен возвыситься сверхчеловек, как и над всем стадным.

Но социальные инстинкты вовсе не представляют чего-либо конвенционального; напротив того, они коренятся в человеческой природе, природе человека, как социального животного; и нравственные определения не представляют чего-либо произвольного, ибо они возникают из общественных потребностей.

Конечно, не всегда возможно установить связь между определёнными нравственными воззрениями и общественными отношениями, из которых они возникли. Индивидуум получает нравственные нормы из окружающего его общественного мира помимо всякого сознания их общественных причин. Нравственная норма становится для него привычкой и кажется, затем, достоянием его собственного духовного существа, приобретённым с самого начала, помимо всяких практических оснований. Только научное исследование постепенно установило для ряда случаев отношения между определёнными общественными формами и определёнными нравственными предписаниями; многое относительно этого остаётся пока ещё тёмным. Общественные формы, из которых произошли позднейшие, существующие ещё до сих пор нравственные нормы, лежат часто далеко позади, в седом прошлом. Но, кроме того, для того, чтобы понять нравственное требование, нужно знать не только общественную потребность, которой оно вызвано, но также и тот особый образ мыслей общества, который его создал. Всякая форма производства связана не только с определёнными орудиями, определёнными общественными отношениями, но также и с определённым познавательным содержанием и познавательной способностью, с определённым пониманием следования причины и действия, с определённой логикой, коротко говоря, с определённым образом мышления. Понять прежний образ мышления чрезвычайно трудно, гораздо труднее, чем понять потребности другого, не своего собственного общества.