Разберемся. Ваш покорный слуга преклоняется перед гением эллинского народа. И высоко ценит подвиги Патрокла, Ахилла, Аякса, Агамемнона – греческих героев, павших от руки врагов Эллады. Я не одинок, на родине героев растёт популярность мертвого древнегреческого языка, энтузиасты восстанавливают почитание своих обожествлённых предков (см. о них в журнале «Атеней»). Но присоединяться к мистериям в честь царя мёртвых - кем стал в Аиде Ахилл (см. А.И. Немировский «Мифы древности: Эллада», 2000), буде таковые мистерии восстановят фанаты эллинских древностей, я всё же не буду. Не мои это предки! И «Илиаду» даже в прекрасном переводе Гнедича едва ли основательно будет выделять в отдельный школьный предмет. Это модель планируемого в РФ нововведения.
Общеизвестно, что, захватив власть в Германии, Адольф Гитлер форменно объявил войну еврейскому народу. Известно, сколь тяжкие страдания перенёс в битвах этот народ, сколько жертв принёс он на алтарь Победы. Но тем не менее героический еврейский народ вызов принял, в итоге – в 1945 году одержав победу над немецко-фашистскими захватчиками, Германия со всеми её союзниками безоговорочно капитулировала. Честь и неувядающая слава еврейскому народу! Законное его право – взыскать с объявившей ему войну и побеждённой им страны приличествующие победителю репарации, те репарации, которые он считает нужными. Как и со стран, сотрудничавших с Германией в годы войны, что ныне и происходит.
Однако делать историю этого всего лишь эпизода во Всемирной Истории ПРЕДМЕТОМ, изучаемым в русских школах, т.е. в нееврейских школах неизраильского государства, на мой взгляд, оснований никаких нет. Р.Б. Жданович
Подробности российской жизни
Давно хотел описать эту историю. Это было в мрачные годы, когда пачка сливочного масла стоила столько, сколько начинающий врач зарабатывал за целый месяц. Я только что закончил институт, был принят в клиническую ординатуру. Учился и работал день и ночь по 450-480 часов в месяц. Фактически я жил в больнице. На семью времени практически не было. Денег для семьи - тоже. В эти годы врачи впервые за долгие годы стали сталкиваться с такими состояниями, как алиментарная кахексия у взрослых, или, говоря человеческим языком, - с дистрофией. Это были БОМЖи - странное, новое и страшное словечко, вошедшее в наш оборот в ельцинские годы. Их привозили к нам, в городскую больницу № 3 Самары, достаточно часто. Что ни дежурство, то новый БОМЖ с жуткими диагнозами. Чего мы только ни навидались: малярия, «пятилитровые плевриты», бактериальный эндокардит с преимущественным поражением трехстворчатого клапана (экзотика, присущая внутривенным наркоманам), милиарный туберкулез, казеозная пневмония, кандидозный сепсис, деструктивные пневмонии, туберкулез пищевода, инфаркты миокарда на фоне вторичного сифилиса, шунтовые печеночные комы поступали каждую неделю.
Синюшные, одутловатые лица, отечные ноги, опухшие руки, отмороженные, иногда - самоампутированные пальцы. Запавшие глаза, хриплые голоса, тяжелое дыхание. Гемоглобин - 40, белок крови - 40. Я даже вывел формулу: 40-40-40-40 (возраст - 40 лет, вес - 40 килограмм, общий белок - 40 г/л, гемоглобин 40).
До сих пор помню их глаза - выражение боли, мольбы и претензии. Невнятное бормотание о жизни на заброшенных дачах и питье паленой водки с «роялем». Кучи вшей на каталках, которые можно было собирать пригоршней. Невероятные запахи. Вопли протеста, когда этих людей пытались хоть как-то «санитарно обработать». И смерти, смерти, смерти. Иногда доводилось слышать от медсестер фразу: «Этого - выходили!». Интересная фраза, ведь это и есть выражение милосердия. Выходили... Помню, как я с врачом ОИТ (не буду её называть без ее сугубого согласия) приняли БОМЖа с двусторонней пневмонией в тяжёлом состоянии и как в третьем часу ночи разыскивали по всей больнице тиенам. Нашли... Он ушёл потом своими ногами. Что с ним было потом - не знаю.
И вот однажды привезли мне в ночь такого вот человека, который уже с трудом говорил, потому что два месяца почти ничего не ел. Цвет лица - землистый, глубоко запавшие глаза, страдальчески глядящие на всех. В лёгких - какое-то жуткое бульканье. Уж не помню, какой диагноз я ему поставил. После помывки переложили страдальца на каталку и пока суть да дело, пока лаборантка брала кровь, пока санитарки готовили кровать, а сёстры готовили капельницу, одна сердобольная санитарка решила его покормить и прямо на каталке стала давать ему с ложечки больничную кашку. Я стоял рядом и видел, как после второй ложки жиденькой манной каши у пациента медленно, очень медленно, расслабленно открывается рот, он заваливается на спину и теряет дыхание. Огромные глаза устремляются в бесконечность. Те два шага, что мне надо было сделать, чтобы дотянуться до больного, мне представились километром. Пульса - нет, дыхания - нет, тоны сердца - не прослушиваются, артериальное давление - 0. Реанимационные мероприятия были безрезультатны. Я закрыл глаза умершему, накрыл его простыней и помог санитаркам отвезти в покойницкую.
Читать дальше
