Сергей Платонов - Горбачевы. Чета президентов

В этот раз руководитель Краснодарского края Медунов приказал изготовить и привезти в Кавказскую, в качестве главного подарка, сноп кубанского риса из нового урожая. Не знал Медунов, что накануне начальник управления КГБ по Краснодарскому краю направил своему шефу Юрию Андропову в Кисловодск, где тот отдыхал, депешу с убийственной информацией о коррупции на курортах края и приписках при уборке урожая риса. Андропов в соответствии с заведенным порядком срочно переправил ее Брежневу.

Сноп приняли, но Брежнев к Медунову из вагона не вышел. Объяснили тем, что Леонид Ильич с трудом заснул и врачи будить не рекомендуют. Однако начальник его охраны успел шепнуть местным чекистам о нежелании Генсека видеться с главой края. Вместо Брежнева пришлось прогуляться вдоль состава с его бессменным помощником Черненко. Уезжал глава мощнейшего советского региона из Кавказской мрачнее тучи. Интуиция опытного партийного деятеля подсказывала, что сон Генсека это лишь предлог. Да еще в сообщениях телеграфных агентств, будто в издевку, говорилось о теплой встрече Медунова с Брежневым. Видимо журналисты забыли внести изменения в заранее заготовленные тексты. После Кавказской следующая остановка планировалась в Минеральных Водах. Там Брежнева должен был приветствовать глава соседнего региона. Им то и был Михаил.

Накануне он выезжал в Москву на похороны другого давнего опекуна, бывшего главы Ставропольского края Федора Кулакова, руководившего в СССР сельским хозяйством. После ухода Кулакова заговорили о преемниках. Чаще других называли Медунова, полтавского главу Моргуна и Горбачева. За каждым стояли свои покровители. Михаила продвигали члены Политбюро Косыгин, Суслов и Андропов. Все трое — завсегдатаи кисловодских Минеральных Вод. И всегда в компании Михаила и Раисы. Моргуна двигал земляк, второй секретарь ЦК Кириленко. Медунова — сам Брежнев, но до той злополучной телеграммы о коррупции и приписках. Теперь оставались двое. Моргун не имел курортного ресурса, но Кириленко стоил троих горбачевских опекунов. Складывалась ничья. И последнее слово оставалось за Брежневым.

После похорон Кулакова Михаил прямо из аэропорта проехал в «Красные камни» — самый элитный кисловодский санаторий. Здесь Андропов с женой, в компании с Раисой, ждали его возвращения.

Когда «Волга», проскочив мимо памятника Дзержинскому, резко пошла в гору, слева у санаторного трехэтажного особняка он заметил, как Юрий Владимирович фотографирует Татьяну Филипповну и Раису.

— Останови, — приказал он водителю. Увидев выходящего из авто Михаила, Раиса обрадовалась и позвала к себе, сообщив, что Юрий Владимирович сегодня выступает в роли семейного фотографа.

— Ну, ты скажешь, фотографа. Не обижай члена Политбюро. — Он подошел к Андропову, и они обнялись.

— Юрий Владимирович, как вы насчет обеда. Я с дороги, проголодался.

— Охотно поддержу голодного путника, — отозвался Андропов, — да и дамы намекали, что пора бы за стол.

Обед подали на веранду. Обслуживала как всегда Неля, знающая все привычки и кулинарные пристрастия Андроповых и Горбачевых. Они мало чем отличались и это тоже их сближало. В этот день был борщ с пампушками и чесноком. Пельмени в курином бульоне. Салаты из овощей с сухариками и вареным языком. На десерт кофе с мороженным. И по бокалу красного сухого. Крепких напитков Андропов не употреблял. Не позволяли почки. Поэтому и Михаил с Раисой никогда при нем не пили ничего другого. Хотя без высоких гостей могли позволить себе одну-две рюмочки «Стрижамента» или «Прасковейского». По настроению.

После обеда Татьяна Филипповна взяла любимый сборник поэзии Степана Щипачева и ушла отдыхать. Андропов сказал, что приляжет позже, и пригласил Михаила в кабинет. При этом Раиса не могла скрыть явного желания составить им компанию. Почувствовав это, мужчины позвали ее с собой. Андропов даже пошутил: «Куда же вы друг без друга, да и философ нашему обществу не помешает». Он очень ценил ее цепкий ум и педантичный характер.

— Ну, что, Михаил, было тяжело? — посочувствовал Андропов.

— Да, приятного мало. Похороны человека, которого близко и столько лет знал, это нелегкое испытание. Он же из нашего края. Меня первым секретарем крайкома комсомола ставил. И обстановка была нервозной. Первые лица партии и государства на погребении члена Политбюро не участвовали. Неужели правда самоубийство? Слухи ходят всякие. Вы-то уж знаете.

— Председатель КГБ знает много, да мало чего может сказать. Придет время, узнаешь и ты. Власть такая штука, которая света и огласок не любит. Не заметил, в кремлевских коридорах даже окон нет. Вот так. Жалко Федора Давыдовича. Рано ушел. Но речь не об этом. Теперь нужен преемник. Я хочу предлагать тебя. Косыгин и Суслов согласны, что надо двигать молодых. В Правительстве и Политбюро одни старики. Что скажешь?