Иосиф Сталин - Том 10

Стесняет ли нашу агитацию и пропаганду Англо-Советский комитет, может ли он стеснить ее? Нет, не может. Мы всегда критиковали и будем критиковать реакционность лидеров английского рабочего движения, раскрывая массам рабочего класса Англии измену и предательство этих лидеров. Пусть попробует оппозиция опровергнуть тот факт, что мы всегда вели открытую, беспощадную критику реакционной работы Генсовета.

Нам говорят, что критика эта может повести к тому, что англичане взорвут Англо-Советский комитет. Что же, пусть рвут. Дело вовсе не в том, будет разрыв, или не будет его. Дело в том, на каком вопросе произойдет разрыв, какую идею будет демонстрировать разрыв. Сейчас дело идет об угрозе войны вообще, об интервенции — в особенности. Если англичане порвут, рабочий класс будет знать, что реакционные лидеры английского рабочего движения порвали из-за нежелания противодействовать своему империалистическому правительству в деле организации войны. Едва ли можно сомневаться, что разрыв при этих условиях, произведенный англичанами, облегчит работу коммунистов по развенчанию Генсовета, ибо вопрос о войне есть теперь основной вопрос современности.

Возможно, что они не решатся порвать. А что это значит? Это значит, что мы закрепили за собой свободу критики, свободу продолжать критику реакционных лидеров английского рабочего движения, разоблачая их предательство и социал-империализм среди широких масс. Хорошо ли это будет для рабочего движения? Я думаю, что не плохо.

Вот каково, товарищи, наше отношение к вопросу об Англо-Советском комитете.

Вопрос о войне. Я должен, прежде всего, опровергнуть совершенно неправильное, не соответствующее действительности заявление Зиновьева и Троцкого о том, что будто бы я принадлежал к так называемой “военной оппозиции” на VIII съезде нашей партии. Это совершенно неверно, товарищи. Это сплетня, сочиненная Зиновьевым и Троцким от нечего делать. У меня имеется в руках стенограмма, из которой ясно, что я выступал тогда вместе с Лениным против так называемой “военной оппозиции”. Наконец, тут имеются участники VIII съезда партии, которые подтвердят, что я выступал тогда, на VIII съезде, против “военной оппозиции”. Я не выступал так враждебно против “военной оппозиции”, как это угодно было, может быть, Троцкому, потому, что я считал, что среди военных оппозиционеров имеются великолепные работники, без которых нельзя обойтись на фронте, но что я безусловно выступал и боролся против военных оппозиционеров — это факт , против которого могут спорить разве только такие отпетые люди, как Зиновьев и Троцкий.

О чем шел тогда спор на VIII съезде? О необходимости кончить с добровольчеством и партизанщиной, о необходимости создать настоящую регулярную рабоче-крестьянскую армию с железной дисциплиной, о необходимости привлечь к этому делу военных специалистов.

Был один проект резолюции, представленный сторонниками регулярной армии и железной дисциплины. Его защищали Ленин, Сокольников, Сталин и др. Был другой проект, проект В. Смирнова, представленный сторонниками сохранения элементов партизанщины в армии. Его защищали В. Смирнов, Сафаров, Ворошилов, Пятаков и др.

Вот выдержки из моей речи:

“Все вопросы, затронутые здесь, сводятся к одному: быть или не быть в России строго дисциплинированной регулярной армии.

Полгода назад у нас была новая армия, после развала старой, царской, — добровольческая, плохо организованная армия, с коллективным управлением, не всегда подчинявшаяся приказам. Это был период, когда обозначилось наступление со стороны Антанты. Состав армии был главным образом, если не исключительно, рабочий. Ввиду отсутствия дисциплины в этой добровольческой армии, ввиду того, что приказы не всегда исполнялись, ввиду дезорганизации в управлении армии, мы терпели поражения, сдали противнику Казань, а с юга успешно наступал Краснов… Факты говорят, что добровольческая армия не выдерживает критики, что мы не сумеем оборонять нашу Республику, если не создадим другой армии, армии регулярной, проникнутой духом дисциплины, с хорошо поставленным политическим отделом, умеющей и могущей по первому приказу встать на ноги и идти на врага.

Я должен сказать, что те элементы, нерабочие элементы, которые составляют большинство нашей армии — крестьяне, не будут добровольно драться за социализм. Целый ряд фактов указывает на это. Ряд бунтов в тылу, на фронтах, ряд эксцессов на фронтах показывают, что непролетарские элементы, составляющие большинство нашей армии, драться добровольно за коммунизм не хотят. Отсюда наша задача — эти элементы перевоспитать в духе железной дисциплины, повести их за пролетариатом не только в тылу, но и на фронтах, заставить воевать за наше общее социалистическое дело и в ходе войны завершить строительство настоящей регулярной армии, единственно способной защищать страну.