Сергей Андреев - Федерализация Украины

Главные источники идеи самостийной Украины всегда располагались на западных окраинах украинских земель, столетиями отделенных от основного массива Украины, находившейся под российским управлением и так или иначе враставшей в реалии российского государства. Именно в Галиции, с конца XVIII века включенной в австрийские владения, формировалась возобладавшая ныне концепция «позиционирования» украинцев и Украины на основе агрессивной «отстройки» от русских и России. Справедливости ради стоит сказать, что антирусскость не была единственной чертой галицийского украинского национализма – это определялось в целом чрезвычайно запутанной национальной ситуацией в Австро-Венгрии. Входящие в ее состав народы, в условиях гарантированных имперской конституцией определенных национальных прав, занимались постоянным перетягиванием канатов и предъявлением претензий друг другу. Восточная Галиция с ее смешанным украинским и польским населением не могла избежать и польско-украинского противостояния, традиционным раздражителем были евреи, в общем, имелась идеальная «питательная среда» для взращивания крепкого и качественного национализма. Антирусская направленность при этом всячески поддерживалась австрийскими властями, к концу XIX века уже четко представлявшими, кто станет вероятным противником в предстоящей войне. Первая мировая война и последовавший за ней крах как Австро-Венгерской, так и Российской империи открыли самостийным идеям самую широкую дорогу. Тогда в Восточной Европе, особенно на территории бывшей Российской империи, на какое-то время появилась возможность для вытанцовывания любого гопака.

Земли восточной Галиции (той, что территориально в значительной мере соответствует нынешнему понятию «Западная Украина»), впрочем, были довольно быстро поставлены под контроль Польши тогдашним начальником польского государства Юзефом Пилсудским. Там тогда добывалась нефть. Советско-польская война 1920 г. позволила закрепить за Польшей дополнительные украинские территории, что на самом деле лишь укрепило и закалило националистические настроения на тех землях.

«Воссоединение» Украины в 1939 г. фактически означало включение в пределы СССР территории «природного очага» украинского национализма, исторически никогда не связанного с Россией, да и с самой Украиной – лишь на уровне национальной самоидентификации – в течение столетий западные украинцы воспитывались на совершенно другой культуре.

Последствия шага 1939 г. долго «икались» бандеровшиной, а в конечном итоге определили взлет сепаратистских настроений на Украине в начале 1990-х гг., что сыграло немалую роль в крушении Союза. Да и в настоящее время любые, даже мнимые шаги киевских властей в сторону интеграции с Россией встречают резкую оппозицию именно среди партий и политиков, избираемых преимущественно голосами населения западных областей.

Таким образом, складывается крайне неестественное положение, когда большая, наиболее населенная и промышленно развитая часть Украины желает идти на тесное сближение с Россией, однако не может этого сделать из-за меньшей, которая относится к России плохо и является основной носительницей идеи о совершенно самостийной Украинской державе.

Наилучшим выходом из подобной патовой и мало кого устраивающей ситуации (говорю в данном случае и о России, и об Украине) может стать реальное оформление имеющегося раскола. Украин должно быть две, и это будет полезно для самой Украины. Подобный раздел возможен не только в виде настоящего деления на два государства, но и в форме федерализации Украины. Фактический развод Сербии и Черногории с сохранением каких-то формальных связей демонстрирует эффективность подобной модели. Кстати, толчком для подобного развития событий может стать окончательное осознание того факта, что перспектив на вступление в ЕС и НАТО у Украины в ее нынешнем виде нет и на ближайшее время не предвидится. Тогда возникнет законный вопрос, что делать дальше, ответ на который у разных частей Украины будет уже свой. Украино-украинская граница может проходить по пограничной линии 1939 г. В конце концов, если мы преодолели «тяжелое наследие пакта Молотова – Риббентропа» в случае с Прибалтикой, то почему бы не заняться этим и в украинском направлении? Одна Украина, Восточная, вероятно, станет развиваться по пути интеграции с Россией – благо в этом есть заинтересованность с обеих сторон. Конечно, по вопросу нового полного включения в состав России нам все равно покажут из Киева дулю з маком, однако тесное сближение между Россией и Украиной в экономических и государственных вопросах не подлежит никакому сомнению.