В социальном аутизме личность либо уже мертва, либо усыплена, заморожена, как зубной нерв у дантиста. Потому и не посылает она никакого болевого сигнала, никакой истерики наверх, в сознание. Бес уныния приходит в дом, где уже до него пленен и связан хозяин, бесу незачем тратить силы на борьбу с хозяином, он начинает просто хозяйничать и распоряжаться.
Социальный аутизм – с точки зрения православной психиатрии – это уныние с отсутствием унывающего лица, это безличное и безликое уныние.
Верующим людям легко: признал социальный аутизм формой греха уныния, покаялся, начал покаянную работу над собой, изгнал беса… Что делать с социальным аутизмом атеистам – право слово, ума не приложу…
Александр ЛЕОНИДОВ (ФИЛЛИПОВ)
1С.Г. Кара-Мурза, «Советская цивилизация», том 2.
2Елена 3амрий, «Тепло родной земли», «Истоки», 16(680), 21 апреля 2010 г.
Субботним вечером в Старом городе (центр Варшавы) раздавали экстренный «поминальный» выпуск «Газеты выборчей», в котором поименно были перечислены все погибшие, пишет газета «Известия». В газете было опубликовано ошеломляющее интервью с создателем «Солидарности» экс-президентом Польши Лехом Валенсой. А также цитировались слова знаменитого католического архиепископа Тадеуша Гоцловского. Он убежден: в произошедшей трагедии, «Катыни номер два», был явный Божий Промысл.
Валенса же считает, что полякам надо с величайшим вниманием отнестись к этому факту, со многих точек зрения попытаться разобраться в Воле Божией. «Почему мы отмечали семидесятую годовщину катынской трагедии два раза, в среду и в субботу? Почему на борту правительственного самолета было так много людей? Почему пилот несколько раз заходил на посадку? – спрашивал Валенса своих соотечественников. – Это явный знак, и Кто-то грозит нам пальцем. Надо постараться сделать выводы. Нам нужны совесть, сердечность, надо иметь в душе больше любви и прекратить ссориться. Ведь жизнь наша так коротка». Перепечатано из газеты «Русский Вестник», № 8, 2010 г.
Откровенно говоря, первой нашей мыслью при известии о катастрофе под Смоленском была: «Есть, оказывается, есть католический бог!». Уж слишком надоела лживая версия о «зверствах НКВД», запущенная гитлеровским министром пропаганды Геббельсом.
И в России, и даже в Польше в массе публикаций содержится достаточная фактическая база, полностью опровергающая эту клеветническую провокацию. Например, никто не в силах отрицать тот факт, что раскопанные в 1943 году трупы были убиты из немецкого оружия немецкими пулями. Словно НКВД обладал даром божественного предвидения и в 1940 году планировал: что а) через год Германия нападет на СССР, б) фашистские войска дойдут до Смоленска, в) польские офицеры, содержащиеся в лагерях, окажутся в лапах у немцев и г) у советской стороны тем самым появится повод списать «преступления НКВД» на немцев! Нелепость лжи – очевидная.
Как воевали «расстрелянные»
Среди исследований этого вопроса – масса просто блестящих. К сожалению, заметен один пробел. Во время Великой Отечественной войны в СССР была сформирована, вооружена, оснащена и обмундирована в польскую форму армия генерала Андерса; плененных в 1939 году, вполне живых польских офицеров с лихвой на армию хватило (и еще осталось на формирования Войска Польского, которое сражалось плечом к плечу с Красной Армией). Армия Андерса «постеснялась» идти на советско-германский фронт, где шли уж чересчур ожесточенные бои, и отплыла через Каспий, чтобы воевать в Северной Африке рядом с англичанами, более им родственными.
Вот как известный поэт и писатель Станислав Куняев воспроизводит эту ситуацию, используя (лживые по своей направленности, но содержащие интересные факты) воспоминания генерала Андерса «Без последней главы».
«Сам генерал в мемуарах не скрывает того, что он хотел обвести Сталина вокруг пальца:
«Наступление в Европе, - думал Андерс, разговаривая со Сталиным, - должно пойти через Балканы, что было бы приятнее всего для Польши, потому что в момент разгрома немцев (нашими войсками! – С.К.) на территорию Польши вошли бы сила западных государств и польская армия».
Прочитав затаенные мысли шляхтича, Сталин с присущей ему прозорливостью и прямотой подвел итог дискуссии:
«Если поляки не хотят воевать, пусть уходят. Мы их держать не станем. Если хотят, пусть уходят… мне 62 года, и я знаю: где армия формируется, там она и остается… Обойдемся и без вас. Можем всех отдать. Сами справимся (не забудем, что разговор идет в декабре 1941 года! – С.К.). Освободим Польшу и тогда отдадим вам ее»…
Читать дальше
