Петр Кропоткин - Взаимопомощь как фактор эволюции

Везде жизнь бьёт ключом. Но вот и хищники — «наиболее сильные и ловкие», как говорит Гёксли, «и идеально приспособленные для нападения», как говорит Северцов. И вы слышите их голодные, жадные, озлобленные крики, когда они, в продолжение целых часов выжидают удобного случая, чтобы выхватить из этой массы живых существ хотя бы одну беззащитную особь. Но лишь только они приближаются, как об их появлении возвещают дюжины добровольных часовых, и сейчас же сотни чаек и морских ласточек начинают гонять хищника. Обезумев от голода, он, наконец, отбрасывает обычные предосторожности; он внезапно бросается на живую массу птиц; но, атакованный со всех сторон, он снова бывает вынужден отступить. В порыве голодного отчаяния он набрасывается на диких уток; но смышленые общительные птицы быстро собираются в стаю и улетают, если хищник оказался рыбным орлом; если это сокол, они ныряют в озеро; если же это коршун, — они поднимают облака водяной пыли и приводят хищника в полное замешательство. [32] Зейфферлиц, цитированный Брэмом, IV, 760. И в то время, как жизнь по-прежнему кишмя кишит на озере, хищник улетает с гневными криками и ищет падали или какой-нибудь молоденькой птички или полевой мышки, которые ещё не привыкли повиноваться вовремя предостережением товарищей. В присутствии всей этой потоками льющейся жизни идеально вооруженному хищнику приходится довольствоваться одними отбросками жизни.

Еще далее к северу, в Арктических архипелагах «вы можете плыть целые мили вдоль берега, и вы видите, что все выступы, все скалы и уголки горных склонов, на двести, а не то на пятьсот футов над морем, буквально покрыты морскими птицами, белые грудки которых выделяются на фоне тёмных скал, так что скалы кажутся как будто обрызганные мелом. Воздух, вблизи и вдали, переполнен птицами». [33] «The Arctic Voyages of A.E. Nordenskjöld», Лондон, 1879 г. стр. 135. См. также сильное описание островов Св. Кильды г. Диксоном (цитируется г-ном Seebohm), а также, впрочем, описание любого Арктического путешествия.

Каждая из таких «птичьих гор» представляет живой пример взаимной помощи, а также бесконечного разнообразия характеров, личных и видовых, являющихся результатом общественной жизни, Так, например, устричник [34] Haematopus. известен своей готовностью нападать на любую хищную птицу. Болотный куличек [35] Limosa. славится своей бдительностью и уменьем делаться вожаком более мирных птиц. Близкий предыдущей «переводчик», [36] Тоже «Камнетарка», Strepsilas interpres. когда он окружён товарищами, принадлежащими к более крупным видам, предоставляет им заботиться об охране всех, и даже становится довольно боязливою птицею; но когда ему приходится быть окружённым мелкими пташками, он принимает на себя, в интересах сообщества, обязанности часового и заставляет себя слушаться, говорит Брэм. Здесь вы можете наблюдать властолюбивых лебедей; и наряду с ними — чрезвычайно общительных, даже нежных чаек киттиваке, [37] Трёхпалая Rissa tridactyla. между которыми, как говорит Науманн, ссоры случаются очень редко и всегда бывают кратковременны; вы видите привлекательных полярных кайр, постоянно расточающих ласки друг другу; эгоисток-гусынь, отдающих на произвол судьбы сирот, оставшихся после убитой подруги, и рядом с ними — других гусынь, которые заботятся о таких сиротах и плавают, окружённые 50–60 малышами, о которых они заботятся, как будто все были их родными детьми. Наряду с пингвинами, ворующими друг у друга яйца, вы увидите пыжиков, [38] Uria brunnichii. семейные отношения которых так «очаровательны и трогательны», что даже страстные охотники не решаются стрелять в самку пыжика, окружённую выводком, или гагок, среди которых (подобно бархатным уткам, или «coroyas» саванн) несколько самок высиживают яйца в одном и том же гнезде; или кайр, которые — так утверждают достойные доверия наблюдатели — иногда поочередно сидят над общим выводком. Природа — само разнообразие, и она представляет всевозможные оттенки характеров, до самых возвышенных; поэтому-то природу нельзя и изобразить одним каким-нибудь широковещательным утверждением. Ещё менее можно судить о ней с точки зрения моралиста, так как взгляды моралиста сами являются результатом, — большею частью бессознательным, — наблюдений над природой. [39] См. Приложение III.

Привычка собираться вместе в период гнездования настолько обыкновенна у большинства птиц, что едва ли надо приводить дальнейшие примеры. Вершины наших деревьев увенчаны группами вороньих гнёзд; живые изгороди полны гнёзд мелких пташек; на фермах гнездятся колонии ласточек; в старых башнях и колокольнях укрываются сотни ночных птиц; и легко было бы наполнить целые страницы самыми очаровательными описаниями мира и гармонии, встречаемых почти во всех этих птичьих сообществах для гнездования. А насколько такие сообщества служат защитою для самых слабых птиц, само собою очевидно. Такой превосходный наблюдатель, как американский д-р Couës видел, например, как маленькие ласточки (cliff Swallous) устраивали свои гнёзда в непосредственном соседстве со степным соколом (Falco polyargus). Сокол свил своё гнездо на верхушке одного из тех глиняных минаретов, которых так много в каньонах Колорадо, а колония ласточек жила непосредственно пониже его. Маленькие миролюбивые птички не боялись своего хищного соседа: они просто не позволяли ему приближаться к своей колонии. Если он это делал, они немедленно окружали его и начинали гонять, так что хищнику приходилось тотчас же удалиться. [40] Elliot Couës, в «Bulletin U.S.Geol. Survey of territories», IV, № 7, стр. 556, 579 etc. — Среди чаек (Larus argentatus). Полякову пришлось наблюдать на болотах Северной России, что места, где находятся гнезда значительного количества этих птиц, всегда были охраняемы самцом, который предупреждал всю колонию о приближающейся опасности. В таком случае все птицы поднимались сразу и с большой энергией нападали на врага. Самки, у которых было 5–6 гнезд, рядом на каждом бугорке болота, держались известной очереди, когда оставляли гнезда для поисков за пищей. Птенцы, совершенно беззащитные и легко могущие сделаться добычей хищных птиц никогда не оставлялись одни, без охраны («Семенные обычаи у водяных птиц», в «Известиях Зоол. Отд. С.-Петербургск. Общ. Естест.» дек, 17, 1874).