Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

Выяснение исторической правды по секретным протоколам и Катыни имело принципиальное значение для всего процесса перестройки, для всей внутренней и внешней политики, но, конечно же, в первую очередь для освобождения польско-советских отношений от того, что их отягощало в прошлом. Открылась возможность строить их не на искусственно навязываемых идеологических и политических посылках, а на сочетании реальных интересов наших народов.

Ситуация в советско-венгерских отношениях во многом была сходна с советско-польской. Тот же парадокс: экономические, социальные, национальные проблемы Венгрии выглядели заметно острее, чем, положим, в Чехословакии или Болгарии. В прежнем советском руководстве, в официальных кругах по этому поводу проявлялось немалое беспокойство, а общественность не скрывала живого интереса к венгерскому опыту. У горбачевской администрации с самого начала сложилось довольно хорошее взаимопонимание с венгерским руководством, хотя интенсивность контактов с венграми, может быть, была даже меньшей, чем с другими странами.

Чем объяснить это? Думаю, тем, что Венгрия раньше других стран вступила на путь реформ, пытаясь трансформировать сложившуюся модель социалистического общества, механически перенесенную из Советского Союза, в некую более современную и демократическую систему.

Мощный толчок этому процессу придали события 1956 года. Не считаю необходимым углубляться в анализ их смысла и причин. Он дан самими венграми. Восстание 1956 года было взрывом недовольства и возмущения народа навязанными ему порядками, игнорированием исторических ценностей, ни с чем не сравнимого своеобразия этой страны.

Восстание было жестко подавлено. С огромным трудом новым властям удалось восстановить элементарный порядок и ввести жизнь страны в более или менее сносное русло. И вот тут-то сказались политическая мудрость и ответственность Яноша Кадара, который волею судеб оказался во главе венгерского правительства.

Известно, что и при М. Ракоши Кадар выступал как смелый и самостоятельный политик, он то выдвигался на одну из первых ролей, то оказывался в немилости и даже сидел в тюрьме. Но после 1956 года, я думаю, Кадар понял, что такую страну, как Венгрия, удержать в чуждых народу формах общественной жизни насильственным путем просто невозможно, убедился в необходимости демократической эволюции. Раньше руководителей других стран Кадар начал постепенно готовить и проводить реформы, но при этом он не мог не оглядываться на Советский Союз, проявлять осторожность, маневрировать, «плести кружева». Отсюда – внутренняя драма этого человека и политического деятеля.

Нельзя считать, что он хитрил и лицемерил, когда на встречах с советскими руководителями да и в публичных выступлениях неизменно подчеркивал необходимость для Венгрии тесного союза с советской страной и другими социалистическими странами. Вся логика его жизни говорит о том, что он был искренним и убежденным другом Советского Союза. Он понимал, что в сложившейся послевоенной обстановке у Венгрии не было другого пути. К тому же экономика страны, лишенной топливных и основных сырьевых ресурсов, была в полной зависимости от Советского Союза.

Кадар был убежденным коммунистом, приверженцем социалистического выбора. Он пронес свою убежденность через тяжелейшие испытания – через подъемы и падения, через власть и отчуждение. Но как человек, близкий народу, венгр до мозга костей, исполненный национальным сознанием, в котором не могла не отразиться многовековая история венгерского народа, стоявшего на перекрестках Востока и Запада, во многом связанного с западноевропейской цивилизацией, он видел несовместимость советской модели социализма с условиями и традициями своей страны, необходимость серьезных подвижек в экономической, политической и духовной жизни.

Обычная логика развития после поражения массовых движений состоит в том, что наступает реакция – подавление тех идей, которыми направлялись эти движения. В Венгрии произошло нечто противоположное. Началось реформирование общества в направлении либерализма и большего учета национальных особенностей. По мере того как преодолевались тяжелые последствия трагедии 1956 года, Кадар стал ослаблять централизм в экономике и в других сферах общественной жизни, проводить линию на развитие экономического, а затем и идеологического плюрализма, расширение демократических свобод.