Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

Столь же поспешными были действия и некоторых западных держав по дипломатическому признанию новых югославских государств. Политические средства урегулирования отношений между республиками по имущественным, территориальным, гуманитарным вопросам еще далеко не были к этому времени исчерпаны, конфронтация между ними обострялась. В таких условиях дипломатическое признание республик, выходивших из федерации, означало одностороннюю поддержку их позиций по всем вопросам и осуждение позиций другой стороны.

Невольно возникало сомнение: а не было ли здесь пристрастности со стороны некоторых стран Запада, выборочного отношения к югославским республикам, преимущественной заботы о тех, кто поближе к Западу? Это – опасная политика. Ведь такой соблазн в отношении республик Югославии и Балкан мог появиться (в какой-то мере появился) и с юга – со стороны мусульманского мира, да и с востока – со стороны России. Ясно, что к добру такая политика привести не могла.

Действия сербского руководства были направлены на то, чтобы сохранить федерацию, удержать другие республики в ее составе. Осуждать такое стремление, я думаю, нет оснований. Другое дело, была ли у сторонников федерации программа ее обновления, способная ответить на потребности времени и интересы народов, ведь сохранение статус-кво было просто невозможным.

Когда же стало ясно, что федерация в прежнем виде обречена, возник вопрос о территориально-этническом размежевании. Сербия попыталась удержать территории других республик, населенные этническими сербами. Их насчитывается более 2 млн. Это вызвало противодействие. Особенно сложной и запутанной оказалась ситуация в Боснии и Герцеговине, где развернулось кровопролитное трехстороннее противоборство.

Очень трудно дать однозначную оценку событий в Югославии, в частности действий сербского руководства. С одной стороны, вызывает понимание неравнодушие к судьбам людей, оказавшихся жертвами распада единого государства, чужаками на той земле, на которой они проживали испокон веков, стремление взять их под защиту. С другой – неприятие попыток достичь этих целей с помощью насилия, применения оружия, приведших к ожесточенной войне с многочисленными человеческими жертвами и труднопредсказуемыми последствиями.

Военное решение проблем Югославии не имеет перспектив. Это относится не только к действиям противоборствующих сторон, но и к применению военных санкций со стороны мирового сообщества. Шансов на успех у них нет, но еще более усложнить и запутать обстановку они могут.

Выход из югославской трагедии один, как бы сложен он ни был, – прекращение кровопролития и недопущение его в будущем, поиск политических решений на основе разумного компромисса, примирение народов.

Республика Куба была самой молодой социалистической страной. Кубинская революция одержала победу спустя 10 лет после образования Китайской Народной Республики и 40 лет после российского Октября.

Первоначально она носила антиимпериалистический, национально- демократический характер и напоминала многие другие освободительные движения стран Латиноамериканского континента. Лишь после разгрома контрреволюционной экспедиции в заливе Кочинос Фидель Кастро провозгласил кубинскую революцию социалистической. Это заявление было бурно встречено темпераментными кубинцами.

Советская поддержка острова Свободы была живой и заинтересованной: подтверждалась ленинская теория мировой социалистической революции как процесса отпадения от цепи капитализма все новых и новых слабых звеньев. Кубинская революция подавалась как первая социалистическая революция в Западном полушарии, причем в одном из самых уязвимых и чувствительных для империализма мест: в «подбрюшье» Соединенных Штатов, в регионе повышенной революционной активности, насыщенном острыми противоречиями.

В результате компромиссного выхода из поставившего мир на грань катастрофы карибского кризиса Куба на какой-то период была ограждена от прямого вооруженного вмешательства. Тем самым возникли более или менее благоприятные условия для мирного развития революции, в том числе для решения созидательных экономических и культурных проблем, которых у Кубы было хоть отбавляй.

Все это произошло при Хрущеве. Оставаясь верным традиционной доктрине, согласно которой борьба между капитализмом и социализмом составляет основное содержание современной эпохи, он в то же время выдвинул некоторые новые подходы к трактовке этой доктрины, выступил за мирное сосуществование капитализма и социализма, за перенесение основной борьбы между ними на экономическое поприще. В этом противоречии – между канонами мировой социалистической революции и принципом мирного сосуществования двух систем – вращалась советская внешняя политика, определялся характер взаимоотношений с Кубой и в брежневские времена.