Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль): Газета "Своими Именами" №11 от 02.11.2010

Это было так. Штрафники появились ранним вечером позади нашей обороны, голодные, но в нормальной военной форме. Местные жители засыпали в землю картофель на возвышенном месте, а наша траншея находилась в углу этой ямы с картофелем. Посоветовавшись с командиром батальона, мы всю ночь варили в ведрах картофель и кормили штрафников. Еще один момент. Среди штрафников был бывший военный летчик, капитан, осужденный на 25 лет тюремного заключения за крушение самолета с шестью генералами, вернее, пятью (один был полковником) на Кавказском хребте. Я про себя почему-то сомневался в правдивости его рассказа. Почему все шестеро пассажиров погибли, а он, летчик, остался в живых? Как бы то ни было, он все время, как тень, ходил за мной и все время просил написать хорошую характеристику на него после наступления.

Наступление было продумано до мельчайших деталей и произошло так.

Приказано было отправить штрафников первыми в наступление, за ними - нашу роту. Если быть точнее, наша рота не набирала даже три отделения. Провели артиллерийскую подготовку. Прошла артподготовка, вижу: никто не поднимается. В траншее смешанный состав: и наши воины, и штрафники. Командир роты поднялся было, да упал, раненый в ногу. Приказ проваливается. Не думая абсолютно ни о чем другом, кроме как о выполнении приказа, с криком: "Товарищи, за Родину, за Сталина, за мной на врага!" - я поднялся на бруствер и бросился бегом вниз без секундной задержки. Ошибка командира роты была в том, что он поднялся, остановился и посмотрел назад, чтобы увидеть, все ли поднялись. Этим мгновением и воспользовался противник. Я учел эту ошибку, и мы без задержки пошли на врага. Он начал глушить нас минами и ручными гранатами и поливать свинцом из пулеметов, находящихся в трех танках. Рядом со мной бежала моя "тень", за нами - штрафники. У меня не было возможности проверить, вся ли наша рота бежит за мной и где Пчелинцев. Короче говоря, три раза ложились плашмя от немецких смертельных гранат и пуль. И на третьей попытке одолели сильно укрепленную оборону противника. В немецкой траншее вспомнил про моего капитана. Слышу шум в глубине траншеи. Направился на этот шум. В углу Г-образной немецкой траншеи лежит на боку мой капитан. Он посмотрел на меня прощальным взглядом и сказал: " Теперь, братишка, родной мой, не понадобится ваша характеристика, прощайте". Я коротко ответил ему: "Ничего, товарищ капитан, вы еще повоюете". Смотрю на него, а у него в глазах слезы: "Ваши товарищеские слова поважнее, чем характеристика на клочке бумаги".

В итоге общения с штрафниками у меня выработался принцип: надо отыскать верный, теплый, не скользкий и грубый путь к человеческому сердцу, и тогда человек отдаст тебе свое сердце и отдаст с удовольствием. Шел за Победой впереди штрафников. Они шли стеной за мной и капитаном. Я двум бойцам дал распоряжение, чтобы доставили товарища капитана в полевой медпункт батальона. Пошел дальше туда, откуда все еще шел шум. Там трое штрафников били раненого немца. Остановил их: раненый солдат, хоть и бывший враг, фашист, теперь беспомощный человек. Так я им сказал, и штрафники успокоились. Кроме этого в землянке находилось еще двое немцев, один делал перевязку другому, раненому в голову. Велел всех троих отправить в тыл и сдать куда следует.

В направлении нашего движения появилась группа немцев, мы за ними. Прошли два или более километра, стреляя из автоматов в отступающих немцев. Остановились около моста на шоссейной дороге, дальше - высокие горы с острыми хребтами.

Быстро наступила декабрьская ночь. Держа наготове автоматы и винтовки, провели мы с штрафниками длинную ночь. В вечерней тишине ясно был слышен немецкий разговор. После полуночи они успокоились. Чтобы подняться на гору, у меня было недостаточно живой силы и вооружения и ограниченный запас боеприпасов.

На другой день в проеме появились два танка. Они остановились прямо над нами. Направив стволы над нами и обстреляв нашу тыловую территорию, они покатили обратно через открытый, разделяющий горный хребет надвое тоннель. Насыпь, под которой мы лежали, была выше человеческого роста. Мы со своего места даже смогли пощупать руками мощные гусеницы танков.

Танки противника ушли обратно туда, откуда пришли. Мы не знали, что там, за хребтом. Только догадывались, что, наверняка, они ушли, чтобы заправить машины боеприпасами. Мы, это 17 человек, теперь уже и штрафники в бойцов превратились, отчаянно переживали за свою беспомощность против танков фашистов.