Сергей Кургинян - Война, а не шоу

Я утверждаю, что Россия пришла в такой упадок после того, как отказалась от своего исторического пути (или не помешала навязать себе псевдоисторический путь).

Что она, конечно, будет переживать упадок все более глубокий и пагубный.

Что сейчас делаются только первые телодвижения в плане выхода из этого упадка, пока очень робкие и вялые.

И что в этой ситуации то, что я называю «катакомбами», является реальной возможностью спасти страну.

Возникнет ли взаимодействие этих катакомб с властью? Константин Великий, приняв христианские катакомбы, дал новую жизнь и Риму – хотя бы в виде Византии, которая называла себя Римом. Но и в виде самого Рима, который и продлил себя на некоторое время, и передал сложную цепь преемственности в Европу, которая стала грезить Римом, как мы знаем, уже очень быстро после конца первой Римской империи, Западной Римской империи. Вот такая модель – «катакомбы плюс власть» – спасла мир и западную цивилизацию.

Есть модель «катакомбы минус власть» – это большевистская модель. Я убежден, что большевики по сути партией не были. Это была секта в лучшем смысле слова, то есть консолидированная катакомбная группа, которая сработала, как говорят теоретики систем, как аттрактор. То есть приняла на себя рухнувшую страну – и удержала у самого последнего края.

Но пока что мы не сформировали такие катакомбы. Поэтому мы можем только маневрировать и пытаться как–то убедить власть, что распад государства будет для нее гораздо большей катастрофой – буквальной, физической и прямой, – чем для тех, кого она подозревает в том, что они ее атакуют.

Эти наши слабые импульсы никоим образом не мешают нам формировать катакомбы. Мы здесь микрофактор, но иногда и малые факторы способны оказать какое–то воздействие. И мы никогда не должны отказываться от возможности такого воздействия.

Если можешь этому способствовать, участвуя в «Суде времени», – то твой долг участвовать. Если нужно помогать другим – твой долг им помогать. Тут не до личных амбиций. Главное, чтобы коллективными усилиями сформировалась прочная и по возможности когерентная макросоциальная структура. Она же эти самые катакомбы.

Что касается прямой политической борьбы, задача которой не обрушение государства, а завоевание власти с целью преодоления нынешнего регресса. Что такое взятие власти? Власть ведь не с помощью выборов берут в условиях, подобных нашим. Присмотримся к обсуждаемому всеми египетско–тунисскому прецеденту.

На чем построены оранжево–фундаменталистские игры американцев в Египте и Тунисе? На том, что репрессивный коррумпированный аппарат отключают, угрожая ключевым аппаратчикам заморозить счета в западных банках. После чего на улицу выводят тусовку, лидеры которой тренировались в американских спецполитических центрах.

Такой оранж–фундаментализм вполне может использоваться в России. Но лишь для усугубления беды и расчленения страны. А значит, нам он абсолютно враждебен, не правда ли?

Итак, он враждебен – и при этом более чем реален. Чреват он только катастрофой – немедленной или пролонгированной. Что, кроме этой отвратительной реальности, сулит нам разворачивающийся в стране регресс? Всеобщую политическую забастовку под руководством КПРФ? Вооруженное восстание под руководством… кого? Чего?

Система или возьмется за ум, или обрушится только за счет гниения, или ей, гниющей все более, помогут обрушиться американцы по этому самому египетско–тунисскому сценарию.

Обрушится ли система сама или с американской помощью – это приведет к катастрофе. А значит, к тем посткатастрофическим действиям, субъектом которых могут стать только катакомбы.

Взявшись за ум, система должна на кого–то и на что–то опереться. Опять же, речь может идти, скорее всего, о катакомбах.

Так я вижу происходящее. И в действиях своих могу исходить только из этого видения. Время покажет, прав я или заблуждаюсь.

А.Нагорный:Хочу затронуть еще одну тему. Относительно буржуазной демократии, устоявшейся в капиталистических странах. Когда речь идет о стратегических вопросах, никакая выборная демократия в этих странах (будь то США или Великобритания, Франция, Германия) не работает, стратегические вопросы решает элитная группа. Но в том, что касается широкого круга политико–идеологических мелко–средних проблем, – общество само принимает решения, оно толкает те или иные процессы. Я к чему это говорю? Суды, которые были инициированы чилийской оппозицией против Пиночета в разных странах Европы, аналогичная ситуация с бывшим диктатором Аргентины – это все показывает, что общественные группы, «заточенные» против бывшего авторитарного правителя (будь то сейчас Мубарак или бен–Али), рано или поздно получат сатисфакцию. Правители будут подвергнуты остракизму и тюрьме. Такова линия. Американских или западноевропейских хозяев не интересует судьба бывших политических союзников.