Александр Казаков: Кадры для будущего

Новая элита должна приходить во власть именно для того, чтобы бороться с коррупцией. Соответственно она должна добиваться для себя исключительной прозрачности. Именно такое омоложение элит спасительно для страны. Если же мы просто поменяем 50-летних губернаторов на 30-летних, то изменится только статистика. Поэтому нужно не просто омолаживать элиту, а менять ее статус, процедуры властвования, взаимоотношения власти и общественности. Необходимо добиться того, чтобы власть стала прозрачной. И этот посыл должен идти со стороны самой власти. То есть власть должна стать открытой, а сделать ее таковой легче молодым, просто потому, что учиться легче, чем переучиваться, не поддаться соблазну легче, чем отказаться от него, будучи уже соблазненным. И в этом опять-таки большую роль должны сыграть партии, молодежные организации и другие институты гражданского общества, оказывающие воспитательное влияние на молодежь России.

И, наконец, нельзя не сказать о том, что именно создание системы отбора талантливой молодежи – талантливой во всем, в том числе и в такой сложной области, как работа с людьми, – станет огромным стимулом для инновационного рывка России, к которому нас призывает стратегия «2020» и который жизненно необходим стране.

Не только коррумпированность и «старение государственной службы» мешают ускоренному развитию России, но и неповоротливость и инерционность административной машины. На заседании президиума Госсовета «О развитии инновационной системы России» Дмитрий Медведев поставил такой диагноз административной системе:

«...Что касается направления главного удара – насчет главного удара не знаю, но я знаю, кто главный враг инноваций. Я думаю, что главным врагом инноваций является инертность нашей административной системы , которая проявляется везде, начиная с федерального уровня и заканчивая муниципальным. По сути, мы сами вредим себе, потому что у нас общество с блестящим инновационным потенциалом, про креативность нашей нации говорится везде, в самых разных местах, мы сами понимаем, что способны к быстрому и творческому мышлению, но сами же себе и обрубаем все».

После того как Россия в 2007–2008 годах прошла через горнило исторических по своему значению выборов в Государственную Думу и президента, многие начинания и даже институты путинской эпохи столкнулись с необходимостью осмыслить заново не только свои цели и задачи, но сами основания. Еще до большого выборного цикла было ясно, что период рефлексии и самокритики (критики с большой буквы, в кантовском смысле) неминуем. И этот период наступил. Так, Владимир Путин, став председателем партии «Единая Россия», призвал единороссов к обновлению и к своего рода «кадровой революции». В результате в формате партии возникло несколько проектов и инициатив («Эффективное управление – кадровый резерв», «Школа российской политики» и др.), призванных модернизировать систему кадровой работы в «Единой России».

Обсуждение этих инициатив сразу же вывело участников на злободневную тему: молодежные организации с государственнической идеологией как кадровый резерв партии «Единая Россия». Этот вопрос обсуждался и на различных уровнях в «Молодой Гвардии Единой России». Однако при его обсуждении участники сразу перешли к рассуждениям как бы второго уровня, то есть поставили вопрос о связке между МГЕР и партией. При этом вопросы о самих основаниях молодежной политики «Единой России» и о том, насколько эффективна практика работы с молодежью МГЕР, остались за скобками, что, на мой взгляд, неверно. Разговор о молодежных организациях с государственнической идеологией как о кадровом резерве «Единой России» должен рассматриваться после некоторых предварительных рассуждений. В противном случае прикладываемые усилия могут войти в противоречие с самой задачей.

У многих наблюдателей сложилось впечатление, что в послевыборный период все активные на поле игроки молодежной политики растерялись и не знают, что делать даже с той молодежью, которая уже так или иначе вовлечена в общественные и политические процессы. Это относится и к государству, и к парламентским партиям, и даже к внесистемной оппозиции, которая не знает, на что ориентировать «свою» молодежь, так как все, что можно, было ею – внесистемной оппозицией – проиграно. И это притом, что в общественно-политические процессы за последние годы были вовлечены не десятки даже, а сотни тысяч молодых людей. Многие из них разочаровались, не обнаружив для себя лично перспективы в общественной деятельности или вовсе почувствовав себя инструментом в чужой и не очень понятной для них игре. Однако многие продолжают верить в то, что могут принести пользу Отечеству и при этом самореализоваться на общественно-политическом поприще.