Сергей Кургинян - Политическое цунами

Нельзя исключать, что эти события будут неслучайным образом «синхронизированы» с активизацией радикального террористического ислама в республиках Северного Кавказа и Поволжья (военные аналитики считают такую «синхронизацию» высоковероятной).

Кроме того, стоит напомнить, что еще в начале апреля 2010 г. (во время «революции в Бишкеке» по свержению президента Курманбека Бакиева и до ферганских эксцессов) исламисты из ИДУ предрекали неизбежность гражданской войны в стране и вмешательства России в конфликт в силу обязательств ОДКБ. И обещали, что если Россия действительно вмешается, она получит в Ферганской долине «второй Афганистан».

Так что не случайно президент России Дмитрий Медведев еще 14 апреля 2010 г. призвал Бакиева уйти в отставку, «чтобы не допустить превращения страны во второй Афганистан» [430] 430 ИТАР-ТАСС. 14.04.2010. .

Наконец, по нашей гипотезе, второй проект США, вложенный в обсуждаемую «проектную матрешку», видимо, имеет целью «экономическое торможение» глобальных конкурентов США.

Так, еще один вполне очевидный результат происходящих ныне «революций» — остановка нарастающей в последние годы экономической экспансии Китая, Индии, стран Европы, России на неосвоенные (прежде всего, сырьевые) ресурсы стран Африки.

«Цунами революций» вполне очевидным образом резко повышает конъюнктурные риски капиталовложений не только в собственно «революционном» мегарегионе, но и во всех странах мира, косвенно затронутых кризисными эксцессами. И, соответственно, инициирует новый приток «свободных» мировых денег в государственные облигации и биржевые активы США, которые в условиях кризисов привычно считаются минимально рисковой «тихой гаванью» капиталов. Что, соответственно, позволит США и далее финансировать притоком этих чужих денег гигантские внешнеторговый и бюджетный дефициты глубоко кризисной национальной экономики.

Наконец, из динамики нынешнего энергоресурсного баланса ведущих стран мира видно, кто наиболее нуждается в импорте нефти и газа, причем преимущественно из тех регионов Магриба и Большого Ближнего Востока, где происходят «революции». Это большинство стран ЕС (включая Германию, Италию, отчасти Францию), а также Китай, Индия, Япония. США и Великобритания зависимы от импорта энергоносителей из этих «революционных» регионов несравненно слабее.

Соответственно, хаос «исламских революций» наиболее болезненно сказался на устойчивости «энергетического базиса» развития экономики и на расходах на импорт энергоносителей именно в уже названных союзах и странах — глобальных конкурентах США: в ЕС, Китае и Индии, но не в Америке. Об этом можно судить хотя бы по тому, что с самого начала этих «революций» цена барреля нефти на Нью-Йоркской бирже оказывается в среднем на 12–15 долларов ниже, чем на Лондонской бирже.

Причем нужно отметить, что поставки нефти на мировой рынок в результате этих «революций» упали очень незначительно (остановка экспорта Ливией — это менее 2 % мирового нефтяного рынка), а резкий скачок нефтяных (и следом за ними газовых) цен — в основном результат спекулятивного бума и «наценок за политический риск». Понятно, что возможные эксцессы в ключевых поставщиках нефти на мировые рынки — монархиях Залива, Ираке, Иране — создадут для основных мировых нефтяных импортеров гораздо более тяжелые энергетические, валютные и общеэкономические проблемы. А развитие ситуации в «революционном» мегарегионе от такого сценария пока что вовсе не гарантирует.

Кроме того, весь мир крайне интересует вопрос о том, чем завершатся нынешние и будущие «революционные эксцессы» в плане конфигурации мирового рынка энергоносителей. А именно — кто, куда, под чьим контролем и в чью пользу будет экспортировать нефть и газ из «послереволюционных» стран. Уже сейчас в мире все громче звучат голоса, утверждающие, что эти вопросы вскоре неизбежно станут предметом острых политических, а далее, вполне возможно, и военных конфликтов.

Не исключено, что США, Великобритания и Франция, которые в инициировании «исламских революций» принимают наиболее активное, многостороннее и деятельное участие, рассчитывают при решении указанного вопроса об энергоносителях на «благосклонность» тех исламских элит, которым они помогают прийти к власти, и которые они вправе считать своими хотя бы условными «союзниками».

Однако при этом, во-первых, не следует предполагать, что имеющиеся у упомянутых исламских элит глобальные политические амбиции («от исламских эмиратов к всемирному халифату»), к тому же явно «подогретые» происходящими «революциями», вдруг в одночасье исчезнут.