Хью Томас - Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Конец Гражданской войны завершил эпоху испанской истории. Почти все основные актеры прошедшего бурного полустолетия были мертвы или доживали свою жизнь в изгнании. Многие организации и их идеалы были смыты временем. Либеральные и католические политики республики перед началом войны были бесцеремонно отодвинуты в сторону. Крупные партии рабочего класса Испании потерпели сокрушительное поражение, как и их дикие, благородные и воинственные идеи. Лидеры баскских и каталонских сепаратистов, оказавшись в эмиграции, оказались отрезаны от своих горячо любимых мест, а также от Кастилии. Но сколько погибших было и среди победителей! Кто может забыть тринадцать убитых епископов во главе армии призраков из семи тысяч уничтоженных священников! Ловелас Санхурхо, заговорщик Мола, блистательный Кальво Сотело, Хосе Антонио Примо де Ривера со всем его обаянием, Онесимо Редондо, фашист из Вальядолида, Ледесма с его челкой как у Гитлера – все погибли, всех их постигла насильственная смерть. Ни одна из партий, победивших в Гражданской войне, не потеряла такого количества своих лидеров, как фаланга, разве что партией можно считать поэтов, которых тоже немало полегло в этой бойне: великий богобоязненный гумманист Унамуно скончался от тоски в Саламанке; Гарсиа Лорку погребла неизвестная могила под Гранадой; Мачадо расстался с жизнью среди песчаных дюн Архелес; Мигель Эрнандес вскоре умер в тюрьме Аликанте. И смертям знаменитых личностей сопутствовали груды трупов солдат, неизвестных и известных, которые, погибая, отдавали свои жизни – с меньшей неохотой, чем в большинстве других войн, – за дело, которое они, как с той, так и с другой стороны, считали благородным.

Тем не менее к 1939 году почти все эти идеи были забыты. Те три главные ссоры, которые и привели к войне, изжили себя, переродившись из страстных конфликтных споров в вялые стычки из-за победы или выживания любой ценой. Если с либерализмом и франкмасонством было покончено, то церковь почти подавила фаланга. Но социальные устремления фаланги не оправдались, почти так же, как коммунизм, анархизм и социализм. Поражение баскских и каталонских сепаратистов отнюдь не означало, что теперь монархисты или карлисты могут настаивать на своей точке зрения. Среди груды черепов этих идеалов смогли выжить и восторжествовать лишь самые бесстрастные, серые и мрачные личности, как пережил все гражданские войны в Риме Октавий. Цезарь и Помпей, Брут и Антоний, Катон и Цицерон – все они, все эти гении, были лишены скромного таланта выживать везде и всегда. Франсиско Франко стал Октавием Испании.

Его достижениям в Гражданской войне нельзя не отдать должного. Как верховный командующий силами националистов, он всегда преследовал стратегические и политические цели, никогда не отвлекаясь на тактические, хотя часто бывал на фронтах. У него не было возможностей проявить себя или рискнуть своей репутацией, как у полевых командиров. Его задачей было решать, в каком регионе начнется новое наступление, добиваться, чтобы оно началось, лишь когда все будет к нему готово, и останавливать контрнаступление (как при Брунете), когда это соответствовало его замыслам. Немецкие офицеры, служившие с Франко, такие, как фон Тома, считали его старомодным. Фон Тома считал, что своей предусмотрительностью, терпеливостью и пуританством он напоминал будущего победителя под Эль-Аламейном – лорда Монтгомери. Когда Муссолини через своего посла пожаловался, что националисты слишком медленно одерживают победы, генералиссимус ответил: «Франко не ведет войны в Испании. Он ее освобождает. Я не могу просто так уничтожить ни врага, ни города, ни куска сельской местности, ни заводов, ни промышленных центров. И по этой причине я не могу спешить. В спешке мне пришлось бы вести себя как иностранцу. Дайте мне самолеты, дайте боеприпасы, танки и артиллерию, обеспечьте дипломатической поддержкой, и я буду вам благодарен. Но не заставляйте меня торопиться, ибо это будет означать гибель многих испанцев». Были ли его слова искренними? Из современных государственных деятелей он далеко не всегда казался самым гуманным; но трудно оспорить, что, развязав особо кровавую кампанию, он мог бы выиграть войну гораздо быстрее. Но вне всяких сомнений, генералиссимус мог дать рациональное объяснение своей странной медлительности. Франко, не в пример своим генералам, всегда старался сберечь своих солдат. Не в пример фон Тома Франко не испытывал интереса к военным новациям, как таковым. Его достижения были не только в сфере военного руководства, где ему подчинялись самые разные люди, которые испытывали по отношению к Франко безоговорочную преданность (главным образом в силу того, что еще совсем молодыми они все вместе служили в Марокко). Крупнейшие военные успехи генерала Франко по сути своей были политическими. В этой области его ждали удачи потому, что он рассматривал политику как раздел военной науки. Политические лидеры были для Франко всего лишь командирами дивизий. Их воззрения и идеи входили в набор материалов, необходимых для ведения войны, как, скажем, содержимое того или иного арсенала. Он утвердил себя в роли политического лидера в самой темпераментной стране мира тем, что испытывал презрение к политическим эмоциям. В результате в течение всей Гражданской войны Франко никогда не подвергался той серьезной опасности, которая присуща всем известным политикам.