Хью Томас - Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Пока Национальный совет обдумывал этот обескураживающий документ, Касадо планировал отход Армии Центра к Средиземному морю и эвакуацию тех, кто пожелает покинуть Испанию. Полковник не мог не понимать, что надежд на серьезные переговоры не существовало. Тем не менее он ставил себе целью потянуть время, чтобы все, кто хотел спастись, могли это сделать. В течение прошедших суток многим это удалось, хотя возможностей было маловато, даже для тех, кто успел добраться до портов на восточном побережье. 19 марта Франко согласился вступить в переговоры с Касадо. И каудильо, и все его сторонники были заняты переподготовкой своих армий, готовясь к новому наступлению, если в нем возникнет необходимость. Основными ударными силами теперь были Армия Леванте (Оргаса), Центра (Саликет) и Юга (Кейпо). Давила оставался на своем посту министра обороны. Правда, в течение последнего месяца командованию националистов оставалось лишь наблюдать за разложением сил своих врагов. Франко выразил удовлетворение, что был избавлен от «хлопот сокрушения коммунизма».

Для проведения переговоров республика выделила двух эмиссаров – полковников Гарихо и Леопольдо Ортегу. Утром 23 марта эти два офицера прилетели в Бургос. Им даже не пришлось дискутировать с полковниками Гонсало и Унгрией, их бесцветными партнерами со стороны националистов, – те всего лишь вручили им документы для передачи Касадо. Они касались условий перелета республиканской авиации на аэродромы националистов 25 марта. Армия должна на всех фронтах прекратить огонь к 27 марта. Командиры под белым флагом обязаны выйти к линиям националистов с документами, описывающими диспозицию их сил. Формальная капитуляция перед Бургосом, без сомнения, должна стать самым унизительным окончанием сопротивления республики. В завершение Франко назвал два порта в Леванте для эвакуации желающих покинуть страну. Он не имел ничего против использования для этой цели английских судов и пообещал не чинить им никаких препятствий. Но не было заключено никакого соглашения, ни на одном документе не было ни одной подписи, подтверждающей эти условия. Республике оставалось лишь полагаться на благие намерения генералиссимуса. 25 марта Гарихо и Ортега вернулись в Бургос с требованием, чтобы все эти условия националисты изложили в письменном виде и на эвакуацию были предоставлены и гарантированы двадцать пять дней. В последнем требовании было отказано, а первое принято. Гарихо начал составлять этот документ. Тем не менее в шесть часов полковник националистов Гонсало недвусмысленно заявил, что переговоры считаются прерванными, поскольку авиация республики не капитулировала. Гарихо и Ортега вернулись в Мадрид. Совет Касадо решил, что все попытки продолжения переговоров ни к чему не приведут.

Так завершилась неудачная попытка Касадо добиться более почетных условий окончания войны, чем это удалось Негрину. Но своими действиями он свел на нет возможность дальнейшего сопротивления, хотя для тех, кто, пусть и потеряв надежду, продолжал драться на стороне республиканцев, это было бы предпочтительнее, чем безоговорочная капитуляция на милость юстиции националистов. Касадо мог оправдаться лишь тем, что переговоры обеспечили время для спасения многим лидерам республики – но не рядовому составу армии. Но это произошло бы в любом случае, поскольку силы националистов еще не были готовы к завершающему наступлению на Мадрид.

В час ночи 26 марта Касадо телеграфировал в Бургос – военно-воздушные силы республики сдадутся на следующий день. В ответ Франко объявил, что армии националистов готовы к наступлению. Он потребовал, чтобы перед началом артиллерийской и авиационной подготовки части на передовой линии республиканцев выкинули белые флаги. Касадо и его соратники не ответили на это послание. К пяти утра националисты после беглой артиллерийской подготовки предприняли наступление на юге. Ягуэ, снова оказавшийся в Эстремадуре, где он обрел свои первые лавры, двинулся к Сьерра-Морене. Наступление продолжалось весь день. В полдень пало Пособланко, а к вечеру – Сайта-Эуфемиа. В течение дня было захвачено 30 000 пленных и занято 2000 квадратных километров территории. В четыре дня Франко сообщил по радио о тех же самых «уступках», которые два его полковника выложили в Бургосе 21 марта. Они выглядели достаточно приемлемыми. После этого началась стихийная демобилизация республиканской армии. Солдаты бросали фронт и отправлялись по домам. Офицеры были не в силах остановить их. Это стихийное движение на всем протяжении фронта не смогло остановить даже сообщение мадридского радио о подлинной истории переговоров в Бургосе.