Д. Кралечкин - Основы теории политических партий

Можно выделить несколько аспектов социального базиса партий, специфицируя отношение представления интересов. Например, в качестве таких аспектов или определяющих качеств базиса могут выступать:

› исторический и социальный генезис партии (или ее происхождение);

› актуальная и перспективная связь с группами интересов и социальными движениями;

› связь с гражданами, которые не входят в число членов партии или партийных активистов, но участвуют в выборах, отдавая голоса партии.

Подобная схема, часто используемая социологами-специалистами по партийному движению [49], позволяет выявить разные способы связи партии с обществом и апелляции общества к партии, причем эти способы порой могут вступать в противоречие друг с другом.

Исходно партия может формироваться из достаточно ограниченной, претендующей на власть группы, фактически не отличаясь от нее (например, сторонники Шарля де Голля, поддержавшие его в кризисе 1958 года, создали «Союз за новую республику»). Однако, как уже было сказано, не существует автоматического, не опосредованного партиями механизма представления различных социально организованных групп во властных структурах. Партия как представитель всегда имеет определенную автономию по отношению к представляемым, то есть партия не связана своим генезисом. Например, тори, возникнув как партия землевладельцев, в дальнейшем значительно расширили свой актуальный социальный базис, войдя в союз с некоторыми представителями буржуазии.

Сформировавшаяся партия может изменить свой социальный базис. Актуальные группы интересов, движения и так далее, представляемые ею сегодня и апеллирующие к ней, могут отличаться от исходных групп, породивших ее или послуживших ей в качестве почвы. Этот реальный или потенциальный разрыв между происхождением организации (слагаемыми ее исходного базиса) и ее актуальной социальной основой определяется самой логикой представительной демократии и относительной автономией партий как организаций, профессионально занимающихся борьбой за власть.

Вместе с тем именно этот разрыв – постоянная мишень для стоящих на разных позициях многочисленных критиков идеи представительства как таковой. Они опровергают необходимость существования партий, пользуясь как народной или анархистской аргументацией («партии никогда не выражают желания и интересы народа»), так и либертарианской, построенной на том, что посреднические функции партий якобы изживут себя в свободном либеральном обществе.

Примером непростых отношений между генезисом партии и новыми социальными группами, подключающимися к ней по мере ее развития, может служить история голлизма и французских консервативных партий. Основанная Жаком Шираком в 1976 году как продолжатель дела Шарля де Голля и «Союза за новую республику» партия «Собрание за республику» (Rassemblement pour la Rйpublique) не была однозначно принята сторонниками де Голля. Один из основателей «Собрания за республику» Шарль Паска вышел из партии, заявив, что некоторые моменты ее политического курса не соответствуют духу голлизма. В частности, Паска выступал против чересчур уступчивой политики по отношению к Евросоюзу.

Так или иначе, разрыв между происхождением партии и тем, поддержка каких групп в настоящий момент обеспечивает ее политический вес, задает внутреннюю динамику партийной жизни. Далеко не всегда партия, став автономным игроком, стремящимся к власти, может стереть свое родимое пятно и перегруппироваться, апеллируя к другим группам интересов или другим социальным движениям и вызовам.

Такие проблемы характерны, например, для коммунистических партий Восточной Европы и отчасти для российской Компартии. По сути, гражданские партии Восточной Европы (вроде «Гражданского форума» Чехословакии), апеллирующие к ценностям демократии западного типа и рассматривающие коммунистическую власть как вариант оккупации, сделали центральным различие не между классами или нациями, а различие между победителями (сумевшими добиться демократической революции) и побежденными (просоветскими коммунистами). Это социальное различие позволило консолидировать общество на стороне демократических ценностей. В случае КПРФ партия, несмотря на действительную поддержку со стороны значительной части граждан, чрезвычайно скована своей историей и попытками «обновления».

Пример успешного преобразования собственной историидают многие ведущие партии современной Европы и феномен «новых левых» в целом. Так, при Тони Блэре лейбористы, ставшие «новыми лейбористами», уже не могут быть охарактеризованы как партия рабочих: на деле они выполнили ряд программ, выглядевших еще более либеральными, чем программы их предшественников-консерваторов (например, приватизация общественных служб, образования и так далее). Точно так же американская Демократическая партия периода Билла Клинтона получает успешную поддержку со стороны крупного и мелкого бизнеса, переставая ассоциироваться с профсоюзами и движениями защиты труда (именно в период президентства Клинтона был принят North American Free Trade Agreement – либеральное соглашение, против которого возражали профсоюзы).