Сергей Кургинян - Суть времени. Цикл передач. № 31-41

Стратегическая растерянность ещё важнее наверху.

Внизу — подавленность, обречённость.

Вот это — враги. С ними надо бороться.

Мы в Хвалынске приняли Манифест, довольно сложный, но ничуть не более сложный, чем для своего времени был Манифест коммунистической партии, когда существенная часть рабочего класса вообще не умела читать. А он ей был адресован. Почитайте его, он довольно сложный. И чисто теоретически.

Мы приняли Манифест, который по сути является только концентрированным выражением передачи «Суть времени». Я не стремился в этом Манифесте ни к новым открытиям, ни к тому, чтобы превратить его в программу каких-то конкретных действий. Мы просто создали концентрат, когда в ходе разговора с людьми я понял, что на 29-й передаче люди уже забывают, что там, на 5-й было сказано. И что для них это напряжённый интеллектуальный сериал, но не предмет для собственной и ответственной интеллектуальной работы. Время её ещё не настало в очень большом количестве случаев.

Тогда я решил, что создать вот такой концентрат очень важно, и, что важнее всего, — ничего, кроме него, не создавать. Потому что клуб «Суть времени», школа которого происходила, собрался под эти программы, под находящийся в этих программах материал, под этот контент, как любят сейчас говорить. Если сейчас начать шевелить контент и двигаться куда-то в сторону, то станет ясно, что все, кто собрались под одно, должны будут заново переопределяться, собираются ли они под другое. В этом смысле Манифест — это просто экстракт 29-ти передач.

И сразу же всё делится на людей, которые говорят: «Да, это слишком умно, слишком витиевато, слишком теоретично, слишком высоколобо… Где здесь конкретные действия?» и всё прочее.

И на людей, которые говорят: «Да, давайте, давайте ещё больше сложности, мы же понимаем, как это всё нужно».

Ну, с теми, которые говорят: «Давайте больше сложности», мы и будем разговаривать, удовлетворяя их запрос. А вот с теми, которые говорят: «Давайте-ка попроще и поближе к делу» и всё время ссылаются на то, что нужно переходить в режим действий, — вот с ними надо говорить на языке максимально простом, потому что они такие же наши друзья, соратники и уважаемые нами люди так, как и те, кто взыскуют сложности. Не должно быть между нами никакого разделения. Не должно быть никакого ощущения: «А, вы заговорили о простом — ну, так идите вон!» Нет. Никоим образом.

Наоборот, мы готовы всячески прислушиваться к этим требованиям упрощения. Правда, есть такая поговорка, что простота хуже воровства. Но, с другой стороны, я всегда считал, что если самую сложную на свете теорию ты не можешь изложить ученику третьего класса, то, значит, ты сам её не понял. И только поэтому не можешь ничего сказать, иначе как используя витиеватый язык, нагромождая понятия и всё прочее.

Итак, я бы хотел сказать о том, что же есть самое главное. И к чему сводится на самом простом языке всё, что говорилось и в Манифесте, и в передачах «Суть времени». На простом языке это выглядит так…

Жил мужик с бабой и был в неё влюблён. И жизнь была хороша и счастлива. А потом у него эту бабу увели. И баба теперь не его, а какого-то дядечки, который её спаивает, растлевает, а баба довольна. Вот и весь сюжет. Что делать мужику? Мужик сидит и смотрит иногда в бинокль на то, как это происходит. И то за помповое ружьё хватается, то за бутылку. Вот и всё.

Просто баба здесь — это метафора. И речь идёт о стране. Была страна наша, а стала их. Вот и всё. Между прочим, это прекрасно изложено в символическо-романтической поэтической драме Александра Блока, где есть Арлекин, Пьеро и Коломбина.

И тогда для Блока речь шла о России, конечно. О той самой, которую он называл: «О, Русь моя, жена моя!»

Так что хоть «Балаганчик» Блока, хоть «О, Русь моя, жена моя», хоть та образность, которую я использовал только что, всё одно: увели, была наша — стала чужая. И неизвестно, что делать. Вот и всё.

И понятно же любому, хоть с тремя классами образования, хоть с десятью, хоть с двумя высшими, что хватайся ты за «сайгу» или за бутылку, а ничего не изменишь. Ну, натурально ничего не изменишь. Что дело-то не в том, чтобы субчика, который бабу увёл, приложить, а в том, что с бабой проблемы, а не с субчиком. С ней, с самой — с матушкой. И что-то с ней надо делать. Как-то её надо вернуть куда-то.