Постперестройка

Второй период становления теневой экономики и второй власти, "второго государства", принадлежит периоду сталинского режима, имеет свое членение (коллективизация, война, послевоенное восстановление разрушенной экономики) и требует специального подробного рассмотрения. "Мафия и тоталитаризм" — это тема, хорошо изученная на Западе, но фактически не затронутая в нашей стране.

Крайне специфична при этом фигура Л. П. Берии, которая в содержательном плане фактически не исследована советскими историками, равно как и социально-классовая природа конфликта "Берия — Жуков".

Есть основание полагать, что переход от колоритных фарсов к серьезному научному анализу привел бы к правде, столь серьезной и зловещей, что она оказалась бы значимой не только в плане разоблачения злодеяний сталинского режима.

Здесь же, анализируя теневую экономику того периода, мы лишь констатируем, что до тех пор, пока скудности производства соответствовала такая же скудность потребления, пока невозможно было не только выбрать наиболее подходящее, но и просто купить необходимое (а одновременно не было средств для покупки), "черный" капитал прежде всего фигурировал в общественном сознании именно как "черный", то есть нравственно и социально отвергаемый, отторгаемый, третируемый, отлученный от ценностей социума; далее — он осуществлял свою деятельность на уровне глубокой конспирации, стремился минимизировать свою инфраструктуру; и наконец, он локализовывал коммуникации с управленческой элитой, предельно дистанцировал себя от нее прежде всего из соображений безопасности, рассматривал держателя властных отношений, вошедшего в контакт с представителями "черного" капитала, как закрытую ключевую фигуру. Проще всего было бы сказать, что "черный" капитал находился в этот период в полуэмбриональном состоянии. Однако это неверно. Масштаб операций "черного" бизнеса нарастал постоянно. Вряд ли можно говорить и о подмораживающем воздействии тоталитаризма. Пожалуй, наиболее точно этот период можно определить как закрытый, "компактный", "капсульный". "Черный мир" развивается, но он отгорожен от общества практически непроницаемым барьером, он купирован. Социальный иммунитет по отношению к этому "заболеванию" крайне высок.

Третий этап — это начавшаяся после XX съезда вторая (после нэпа) попытка либерализации тоталитаризма. Она до сих пор описывается в рамках апологетики или огульного отрицания, а не как сложный противоречивый процесс.

"Оттепель" принесла с собой кризис тоталитарного мировосприятия. На первых порах этот кризис задел лишь периферию сознания. Ценностное ядро, смысловой стержень оставались нетронутыми. В этом смысле к началу 60-х годов сложилась особая ситуация, когда процесс социальной реконструкции мог скомпенсировать процесс разрушения старого социума, и общество, оставаясь в состоянии стабильности, могло бы начать новую фазу эволюционного развития.

Однако этот исторический шанс, по времени совпавший с ориентацией нашей экономики на наукоемкость, победой в освоении космоса, созданием прообразов нынешних технополисов — советских академических центров, высоким качеством образования в ведущих вузах страны, освобождением крестьянства из-под гнета "специального" паспортного режима, был упущен. Вина за это лежит на всех слоях общества.

Сегодня, исследовав ошибки той эпохи, необходимо говорить не только о силе "консервативного синдрома", остановившего процесс необходимых обществу перемен, но и о слабости носителей "воли к переменам", так называемых "шестидесятников", не сумевших отделить зерна от плевел, свои благие пожелания — от реалий того общества, которое нуждалось в реформе, не сумевших согласовать интересы различных групп этого общества, поставить во главу угла ключевые общественные интересы, соблюсти трезвость и реализм. В конечном счете необходимо говорить о дефектах самой идеи либерализации, как таковой, применительно к нашей стране, нашему обществу. Дне разные попытки либерализации — нэп и хрущевская "оттепель", потерпевшие сходные неудачи в разных исторических ситуациях, требуют критического анализа самой идеи либерализации в принципе. На первый взгляд ничто не отвечало (и не отвечает!) у нас требованиям эпохи больше, нежели либерализация с ее идеями смягчения всех форм общественного принуждения по отношению к личности, с ее духом антитоталитаризма, антиэтатизма, с ее провозглашением неотъемлемых прав и свобод личности как высшей ценности. Казалось бы, либерализация более чем естественна там, где речь идет о снятии политических судорог "военного коммунизма", сталинского тоталитаризма, брежневского застоя. И все же она раз за разом терпит в нашей стране сокрушительное поражение. Почему?