Сергей Кургинян - Содержательное единство 1994-2000

Все это требует незамедлительных действий, тем более, что уже на первом этапе развития проекта предполагается, что через новый терминал в Сукко будет экспортироваться до 15 млн. тонн нефти, расширенный терминал Новороссийска обеспечит экспорт до 32 млн. тонн и Туапсе – 7 млн. тонн.

Такая геоэкономическая динамика позволяет оценить масштаб ставок, сделанных на новороссийский проект в мировой нефтяной игре. Если эти ставки будут сорваны, то мы столкнемся не только с принципиально новой ситуацией внутри России. Иной станет вся международная политика. Колоссальный ущерб понесут крупнейшие мировые силы. Можно будет говорить о "проигранной нефтяной войне".

Сколь велики шансы на подобный разворот событий? Признаем, что они не слишком велики. И раз так, то есть самые серьезные основания для того, чтобы предсказать, что акция в Чечне может быть доведена до конца. Но этот конец, видимо, станет лишь началом третьей фазы в развитии нефтяных баталий. Что касается попытки поиска компромисса с уводом нефтепровода из непосредственной зоны конфликта, то эту попытку следует считать, мягко говоря, наивной. Ибо на самом деле конфликт подобного типа нельзя обойти, перенеся трассу нефтепровода чуть-чуть в сторону. Такие конфликты либо эскалируются, и в этом случае захватывают весьма обширные зоны, либо гасятся. От того, удастся ли погасить конфликт, зависит вся динамика геоэкономических процессов следующего десятилетия. Пока положение неустойчивое и с точки зрения геоэкономики. Что дальше?

Но главное, что продемонстрировал чеченский кризис – это недостаточность общих рассуждений об агрессии транснациональных хищников. Мир оказался сложнее, и а этом реальном сложном мире многие политические силы попросту растерялись.

Часть 5.

ЧЕЧНЯ И ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЙ ХОД СОБЫТИЙ В РОССИИ

Дискуссия по поводу "пиратского королевства"

Не хотелось бы превращать обсуждение вопроса о содержании чеченского конфликта в патетический скандал в благородном семействе. Вряд ли нагнетание страстей в этом вопросе уместно в столь непростое время. Ситуация – действительно чрезвычайная. И мы призываем все политические силы к самому серьезному диалогу по существу. Исходя из этого, мы сами отказываемся от всякой декларативности. Мы не хотим в столь непростом вопросе рубить с плеча. Если в точке зрения Егора Гайдара, Сергея Юшенкова и других "новорожденных" оппонентов той власти, которую эти оппозиционные неофиты так рьяно поддерживали еще пару месяцев назад, есть хоть частица правды, то эту правду следует выловить в потоке идеологических штампов и, как говорится, принять к сведению.

Однако этому мешают два обстоятельства.

Во-первых, налицо слишком явная зависимость уровня претензий и категоричности высказываний от того, как ведет себя сам президент. Если его критики улавливают колебания в позиции первого лица, то нажим нарастает, напоминая уже стопроцентную психологическую атаку. Если же президент начинает давать отпор, то его вчерашние подчиненные, перешедшие в оппозицию, существенно корректируют и тон, и содержание своих оценок.

Во-вторых, все эти оценки не выходят за пределы обыкновенного моралите. Нет слов, моральный аспект проблемы очень существен. Но она не сводится и не может быть сводима к ее этическому аспекту. Налицо другие компоненты, требующие содержательного обсуждения.

Наблюдая все, что декларируется помолодевшими демократами, стремящимися "отмыть" в чеченском конфликте свои изрядно замаранные реноме борцов за справедливость, мы, по сути, констатируем продолжение того митингового нон-стопа, который был начат во второй половине 80-х годов. Прошло десять лет. Но и сегодня вчерашние властители дум делают ставки на лозунги и клише. Однако общество и подустало, и поумнело. Оно уже ничего не принимает на веру. Оно требует доказательств. А их нет. Нет даже попытки перейти из трибунно-митингового жанра в жанр экспертного разговора по существу. Мало этого, в отношении любых экспертных оценок, не совпадающих с принятой "генеральной политической линией", используется стратегия замалчивания. Масштаб такого замалчивания, такой, не побоимся этого слова, скрытой цензуры, используемой всей совокупностью оппозиционно настроенных СМИ, стал ясен в ходе чеченского конфликта. Хозяева информационного оператора не изменились. Не изменился и способ их управления информационным потоком. Все, что "не по шерсти", то "по боку". Кто не с нами, тот против нас.