Сергей Кургинян - Содержательное единство 1994-2000

Дабы не уподобляться официальным конспирологам, ищущим в коммунизме его скрытую религию, выделим формально и безусловно имеющийся набор сил.

Первое. Есть коммунисты-антисемиты. И их много.

Второе. Есть антикоммунисты-антисемиты. И их тоже, мягко говоря, до фига.

Третье. Есть антикоммунисты-неантисемиты. И они составляют либеральное ядро "партии власти".

Четвертое. Есть коммунисты-неантисемиты. Не националисты. И при этом убежденные сторонники восстановления империи в новом формате и на новых основах при очень бережном отношении к существу "советской цивилизации".

И все будущее развитие российской, общеСНГовой и даже мировой ситуации зависит от того, сумеют ли они не просто заявить о себе, но и проявить хотя бы минимум политической и интеллектуальной дееспособности. Мимо этого узлового пункта стране и обществу не пройти! Я и мои единомышленники понимали это еще в 1990 году, в эпоху книги "Постперестройка". Мы понимали это и раньше, в эпоху "семинаров на кухнях" и вступления в ряды КПСС, из которой народ в конце 80-х валом валил.

В критические периоды действительно нельзя размывать самоопределение, погружаясь в стихию аналитических рефлексий. Но и выпячивать моменты идеологической самоидентификации тоже еще не время. Сегодня на повестке дня так много надыдеологических проблем (спасение государственности в том числе), что педалировать идеологию кажется неуместным. Кроме того, сам спор о том, что такое коммунизм, может завести далеко. Я в этих вопросах несколько раз пытался задать определенный уровень дискуссии, но это не проходит по целому ряду причин. И здесь я меньше всего хотел бы на этом зацикливаться.

Но, повторяю, такие коммунисты есть. И для них КПРФ – это структура с непреодолимой родовой травмой. Подобные коммунисты объективно одни лишь и могут быть наследниками действительных ценностей советской цивилизации. Одни лишь и способны говорить "именем СССР" вообще и именем советского национального равноправия в частности. И это те коммунисты, для которых еврейский вклад в дело строительства советской цивилизации существует наряду с вкладом других народов. А значит, нет и не может быть в их рядах антисемитизма. И не только потому, что это противно, пошло и мелко. Но еще и потому, что это подрывает ядро их мировоззрения, дискредитирует их базовые ценности. Ибо (внимание!) ПОДЛИННЫЙ, ГЛУБОКИЙ, СОСРЕДОТОЧЕННЫЙ, ФИЛОСОФСКИЙ АНТИСЕМИТИЗМ – ЭТО И ЕСТЬ НАКАЛЕННЫЙ АНТИКОММУНИЗМ. ОНИ НЕРАЗРЫВНО СВЯЗАНЫ ДРУГ С ДРУГОМ. ОТДЕЛИТЬ ИХ НЕВОЗМОЖНО. И ТРАГЕДИЯ ПОДОБНОЙ НЕРАЗДЕЛЬНОСТИ СОСТАВЛЯЕТ РОДОВУЮ ТРАВМУ "ПАРТИИ ВЛАСТИ" – ЕЕ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЙ БАЗОВЫЙ ОГРАНИЧИТЕЛЬ.

Это тот конь, от которого "примет смерть" власть, страстно педалирующая свой антикоммунизм и апеллирующая к борьбе с антисемитизмом одновременно.

Часть 4.

Фашизм

На наличие такого ограничителя можно было наплевать в момент, когда антикоммунистический либерализм (он же "антикоммунистический неантисемитизм") мог вести за собой массы. Так было в 1989, 1990, 1991 годах. Дальше – демаркационная линия. Сам антикоммунистический неантисемитизм уже не может справляться с острыми ситуациями. И он вынужден как-то солидаризироваться со своим изначальным союзником в деле разрушения коммунизма (и СССР) – антикоммунистическим антисемитизмом. "Партия власти" Бориса Ельцина всегда состояла из этих двух компонентов. В ней всегда были, говоря образно, "Бурбулис и Коржаков". Договаривая до конца, – "еврейская" и "русская" антикоммунистические партии. И друг без друга эти две силы существовать не могли. Но и друг с другом сосуществовать не умели. При этом чем выше был уровень требующихся репрессий, тем выше было значение "русской антикоммунистической партии", единственно способной мобилизовать репрессивные аппараты на борьбу с коммунизмом. Это твердо показал 1993 год, когда не из уст Макашова впервые прозвучала фраза: "Сначала чечен из Белого дома, а потом жидов из Кремля".

И если внимательно, незавирально и ответственно рассматривать достаточно простую взаимосвязь между тремя событиями: пальба по Белому дому – выборы Жириновского – война в Чечне, – то все становится ясно. Не правда ли?

Но эта ясность мелковата по отношению к нынешнему кризису. И волей-неволей мы должны вернуться к делу распада СССР, имеющему прямое отношение к фигуре Галины Васильевны.

Распад СССР не мог происходить без нагнетания национально-освободительной темы. То есть национализма как настоящего противника коммунистического интернационализма, всяких там "новых общностей людей" и всего прочего. Нагнетались национализмы всех видов. Прибалтийские. Закавказские. Среднеазиатские. Украинско-белорусские. Молдавский. Докуда они нагнетались? Дотуда, докуда это надо было для распада страны. И никто тут не чистоплюйствовал! И это не сказки, что в 1989-1990 годах провозглашалось: "Русских за Днестр, евреев в Днестр!"