Сергей Кургинян - Содержательное единство 1994-2000

Подобным поведением они демонстрируют только одно: что они даже как банда недееспособны и неадекватны. Я не буду с жеманным видом разбирать – банда они или нет. Всем здесь находящимся, мне в том числе, давно ясно, что банда. Вопрос не в этом. Если это "зубастая" банда, которая способна хотя бы огрызаться в сторону подобных обидчиков, тогда это фактор политического процесса. А если не способна – тогда это не фактор. Это пустое место. Тогда налицо ситуация, при которой потеряна всякая способность политической ткани реагировать. И даже вырабатывается некое специальное правило, что, мол, не надо реагировать. Ибо это неприлично. Это – правило танатизации человеческой реальности. Оно, кстати, неопровергаемо. Ибо жить, по-видимому, действительно, "неприлично". Об этом много писал в своей "Волшебной горе" Томас Манн. Итак, налицо ситуация, когда подсказывают: "Этот человек, что вас прикладом толкнул, полицай, он вас толкает в расстрельный ров". А ему отвечают: "Нет, это просто хам, а я интеллигент. Ну и что, ну толкнул, а я пойду дальше. Реагировать – неприлично!"

Но ведь это способ самообольщения, применяемый узниками концлагеря! Уйти в себя, отвлечься от страшного Главного и заняться Частностями, позволяющими представить перед самими собой Гибель как Существование. Над ними летают самолеты вдоль границ, им выливают баки нечистот на голову, а они сидят и рассуждают о том, как "грохнуть" Потанина. Жизнь страны подчинена этой "священной задаче"! Но ведь это – элита. Каждый из этих людей в состоянии вертеть двумя-тремя политическими партиями, и отнюдь не обязательно проправительственными!

Потом мне говорят: "Нам надо защитить отечество в лице российского капитала". Я – не могу! Прежде всего, это невозможно. Так как если эти люди не в состоянии защитить себя сами, то они, прямо скажем, политические мертвецы. Далее – это бессмысленно. Ибо в таких ситуациях всегда бессмысленно лгать.

Организация, которой я руковожу, не питается воздухом. Она производит какие-то экономически рентабельные проекты. И вот, в связи с утверждением одного такого проекта, я был вызван в некую бюрократическую комиссию. На стульях подряд сидят человек 10 бизнесменов. Все выше средней упитанности, с мобильными телефонами. Основные суммы утверждаемых этой комиссией контрактов от полумиллиона до 5млн. долларов. Итак, "держатели проектов" сидят против двери утверждающей их проекты комиссии, а слева поворот коридора и глухой тупик.

Из двери выходит член комиссии, а со стула встает человек. Оба они ставят ноги на стул, клиент вынимает из кармана пачку стодолларовых купюр, примерно тысяч 30-40, и начинает члену комиссии отсчитывать, а тот начинает пересчитывать. А мы все напротив сидим, я в том числе. Счет идет минуты три – пачка толстая. Переложив полученную сумму в карман, член комиссии входит в дверь вместе с "дарителем", и тот через несколько минут выходит с подписанной бумагой.

Подчеркиваю, рядом глухой тупик коридора, но чиновник считает ниже собственного достоинства пройти три метра туда и загородиться от посторонних глаз. Все разговоры о передаче мзды в конвертах, кейсах забыты. Чиновник хочет, чтобы все видели, какой он "ценимый" член общества, и заодно хочет проверить, что его не "кинули".

Я вам рассказываю то, при чем я присутствовал.

Я прихожу в другое место и говорю: "Послушайте, вот это решение незаконное". Мне отвечают: "Вы правы, мы вас ценим, нет никакого желания идти на конфликт, у нас просто просьба, чтобы те ребята, с которыми вы спорите, написали отказную бумагу. Дело в том, что наши уже взяли "бабки" и им не хочется отдавать. Вот если те ребята напишут отказ, то бабки можно не отдавать". Это произносится прямо в кабинете!

Какой Фри?! Какая мафия?! Нет уже мафии! А есть – новые формы социально-политической организации общества! Единственное, в чем я могу упрекнуть господина Фри, – что он описывает нашу российскую ситуацию в терминах из нашей книги 7-летней давности. Мы и тогда, в книге "Постперестройка", и сейчас описываем правду конкретного времени. А высокопоставленные отставники из спецслужб США и господин Фри сегодня повторяют правду 90-го года. Нынче ситуация неизмеримо хуже. Это нельзя уже называть криминализацией. И это не мафия. Это что-то уже другое, о чем я буду говорить дальше. Эту правду надо назвать и не бояться. Я не боялся называть правду в 1990-ом году, когда кричали, что мы льем воду на мельницу Шенина, и не боюсь сейчас, когда якобы лью воду на мельницу Фри. Главная задача элиты – сказать своему народу правду о ситуации и добиться понимания этой правды, пробиться в самые разные сегменты общества, чтобы сознание людей могло эту правду не отторгнуть, а воспринять. Если мы называем себя интеллигенцией, то наша задача – ситуацию понять и донести до людей.