Гюнтер Рормозер - Кризис либерализма

Главный вопрос, перед которым мы оказались, состоит в необходимости определить, что же такое вообще категория "социального". Ибо только имея подобный критерий, можно судить об уровне социального государства. Фатальное обстоятельство заключается в том, что в конституции такого определения нет: ни о категории "социального", ни об идее социального государства там не сказано, соответствующих формулировок нет. Но если нет критериев, кто решает тогда фактически вопрос, что нужно с социальной точки зрения?

Практически в нашей демократической системе дело обстоит следующим образом. Если какая-то организованная группа в обществе устанавливает, что есть определенная потребность, и от своего имени определяет ее как социальную потребность, тогда остальное - вопрос лишь времени: раньше или позже сторонниками удовлетворения этой потребности становятся также партии, которые начинают через средства массовой информации борьбу за осуществление этого требования законодательным путем. Определить как "социально необходимое" можно что угодно, это вопрос лишь политического влияния.

То, что мы сейчас переживаем, есть кризис государства благотворительности, созданного лоббистами. А кризис этот в свою очередь является следствием ложного понимания категории "социального". У нас сегодня все "социально", что объявляют в качестве такого организованные группы и что признается соответственно государством. Представители экономики и индустрии бывают шокированы новыми требованиями, они реагируют на запросы социальных групп, однако, как правило, оказываются не в состоянии выступить в дискуссии о дальнейшем развитии нашей системы в конструктивном духе и самим овладеть инициативой.

Кроме того, предприниматели не могут предложить концепцию, какое социальное государство вообще возможно у нас финансировать, в каких пределах. Из-за неумелого поведения они получают упреки в бесчеловечности, в болезненной жажде прибыли. Адвокаты государства благоденствия создают у политических деятелей такое впечатление, что они отстаивают общие интересы, заботятся об общем благе, выступая против представителей индустрии, которые пекутся, дескать, лишь о своих партикулярных интересах. В этой связи стоит обратиться к основным историческим реалиям и тенденциям современности.

Руководители бывшей ГДР единодушно высказываются ныне в таком духе, что сама социальная идея не потерпела якобы несмотря ни на что ущерба. Социальным является в их представлении такое общество, в котором каждый имеет возможность работать по своим способностям и вознаграждается по труду. Это общество, в котором царит социальная справедливость. На дискуссии же интеллектуалов в ФРГ по поводу того, что есть "социальное", произошедшие за последние годы переломные события вообще не повлияли.

Что является ныне действительно "социальным" - вопрос не академический и не чисто философский. Мы имеем тут дело с великим мифом ХХ столетия. Как представлял себе Маркс решение социального вопроса? Цель его была не в том, чтобы дать ответ на этот вопрос или предусмотреть решение социальных проблем, а в создании такого общества, в котором социальный вопрос как таковой вообще больше и возникать не будет.

С его исходной позицией удивительным образом совпадают рассуждения некоторых консервативных теоретиков современного капитализма: если социальный вопрос зависит от справедливого распределения, то разрешим ли такой вопрос вообще? Не существует общего понятия справедливости, нет критериев и принципов, в соответствии с которыми можно было бы решить социальный вопрос в смысле справедливого распределения созданного общественного богатства. Достигнуть этого, считал Маркс, невозможно. Поэтому он исходил из того, что социальный вопрос не будет решен, но он будет снят. В социалистическом обществе проблема распределения вообще не будет вставать. Это станет возможным, если созданное обществом богатство достигнет таких гигантских размеров, что каждый сможет брать себе сколько ему захочется.

Если мы обратимся к трудам Фридриха Аугуста фон Хайека, оказавшего наибольшее влияние на так называемую неоконсервативную модель западного мира, то обнаружим, что и его мнение совпадает с размышлениями, которые были у Маркса. Фон Хайек считал, что понятие социального не поддается определению. Он полагал даже, что попытка решить социальную проблему в смысле распределения благ, используя возможности рынка, тоже обречена на провал. Такая попытка привела бы в конечном счете к столь сильному вмешательству извне и к такому ограничению свободы и дееспособности рынка, что социальное государство при последовательном его осуществлении разрушило бы в конце концов материальный фундамент самой рыночной системы, благодаря которой только и было возможным существование самого этого социального государства.