Сергей Кургинян - Содержательное единство 2007-2011

Первая позиция великого китайского плана: "Что у нас есть? Что мы можем продать миру? В чем наше предложение? Продаем 300 миллионов рабочих более или менее приличного качества. Ничего другого у нас нет. Но рабочие – есть. Продаем 300 миллионов рабочих".

Следующая позиция этого гениального плана: "По какой цене? По цене (все цифры мои условны) 300 долларов в месяц или 3600 долларов в год". Цифры могут быть вдвое больше, вдвое меньше. Здесь важен порядок.

Третья позиция плана: "Мы предлагаем эту рабочую силу вместо западного рабочего, который (опять-таки, огрубленно) хочет 36000 долларов в год или примерно 3000 в месяц".

Четвертая позиция: "В этой ситуации чистая прибыль от замены одного западного рабочего на одного китайского рабочего составляет чуть более 30000 долларов в год.

Примерно одну треть этой прибыли нужно направить на демпинг, то есть, на снижение цены производимого этим рабочим товара до уровня, когда данный товар будет востребован мировым рынком.

Остается 20000 долларов от замены одного западного рабочего на одного китайского рабочего.

Эту сумму делим пополам между нами, хозяевами 300 миллионов подобных рабочих, и теми, кто поддерживает наш проект, давая нам место на мировом рынке или помогая нам инвестициями. Назовем нас – Китаем, а тех, кто нам помогает – прокитайским Западом.

Прокитайский Запад должен привезти нам деньги, технологии, открыть для нас западный рынок, который на самом деле совсем не так открыт, как это кажется, создать для нас какие-то элементы инфраструктуры.

Взамен прокитайский Запад получает половину прибыли, порождаемой заменой некитайского дорогого рабочего на китайского дешевого рабочего. Мы, китайское государство, тоже получим свою половину от этой замены".

Что такое эта половина, если следовать моим – подчеркиваю, сверхприблизительным – расчетам?

? от 20000 долларов составляет 10000 в год.

Если умножить 300 миллионов китайских рабочих на 10000 долларов – это будет 3 триллиона долларов.

Вот – очень грубо, без всяких деталей, без важных нюансов, связанных с инфраструктурой, инвестициями, ритмами, балансами и всем прочим, – модель "китайского чуда".

Если у вас есть такой товар, как дешевые рабочие, и вы выводите этот товар на рынок, то, как говорят у нас в России, "против лома нет приема". То есть, нет ничего, что может остановить "китайское чудо" в пределах капиталистической мировой экономики. Нельзя объяснить капиталисту на Западе, почему он должен платить американке или француженке (капризной, с профсоюзами и всякими ограничениями по продолжительности рабочего дня) 36000 долларов, если можно заплатить китаянке, которая будет честно и добросовестно работать гораздо больше без профсоюза, – 3600 долларов.

Соответственно, западная экономика и вся экономика с высокой ценой товара "рабочая сила" неизбежно будет проигрывать экономике с более низкой ценой.

Конечно, рабочий должен быть конкурентоспособен. Я люблю всех граждан земного шара, но могу себе представить, что где-нибудь в Центральной Африке есть, например, пигмей, который согласен работать и не за 300 долларов в месяц, а за 100. Но он не может работать. Или не может выполнять определенные виды труда.

Однажды мы приезжали в Средний Египет с целями исследования культурных процессов Древнего Египта. В Среднем Египте не очень спокойно, и нас возили туда в сопровождении охраны с автоматами. А потом в гостинице (выше трех звезд в Среднем Египте нет) я увидел, как феллах заправляет кровати разбитыми мотыгой руками. Я понимал, что он ни заправить кровать, ни вымыть рюмку не может. Он никогда этого не сможет! Он прекрасно может мотыгой обрабатывать землю, но другую работу он делать не может.

Так вот, китайское государство значительную часть прибыли тратит на то, чтобы китайский рабочий терпел значительно более скромные, чем на Западе, условия труда. На это направлены социальные программы, идеологические программы, программы полицейского контроля и т.д. Кроме того, есть глубинное, порождаемое актуальной для китайцев традицией, желание жить именно в своем родном Китае. И особенно – быть похороненными в родной китайской земле. Мы знаем, что множество китайцев разъехалось по миру. Но эти глубинные желания, которые можно назвать, следуя за таким философом, как Мигель де Унамуно, китайской интраисторией (или ядром китайской культуры), – рождают нужные для победы данного проекта ценности, нематериальные тяготения, если можно так сказать. Есть эти тяготения. Есть масса нематериальных факторов, обеспечивающих "китайское чудо".